В контексте обсуждаемой темы, я остановлюсь всего на 2-х тезисах.
Тезис первый: Россия должна иметь стратегические цели в развитии образования, которые должны быть, во-первых, высокими и амбициозными, предельно напрягающими все общество: чтобы стрела вылетела выше леса, надо целиться в солнце; во-вторых, эти цели должны быть сформулированы настолько внятно и конкретно выраженными, чтобы быть понятными всему обществу, быть измеримыми. Всё достижимо то, что измеримо, и наоборот: то, что измеримо, то и достижимо.
За последние 4 года я выпустил две книжки по вопросам образования («Образовательная революция», 2002 г. и «Негосударственные вузы России: опыт самоидентификации», 2004 г.).
Я весьма тщательно изучаю все основополагающие документы по вопросам образования, выходящие из-под пера идеологов и организаторов образовательной реформы. В них много и правильного, и ценного. Но я до сих пор не могу понять, чего мы хотим достигнуть в итоге реформ, ради чего они проводятся, если смотреть на них с точки зрения высших национальных целей, если хотите, образовательного идеала России. Меня эти цели не вдохновляют.
Многое в образовательной реформе России списывается с американской модели образования. Сейчас я не говорю о том, хорошо это или плохо вообще. Без сомнения, у американцев есть чему учиться и надо учиться.
Но почему бы тогда не обратить внимание на то, как внятно и понятно даже каждому неграмотному налогоплательщику формируются цели развития образования в США, например, в Пакете законодательных актов «Цели 2000» – Акт об образовании в Америке. Цели образования, которые должны были быть достигнуты к 2000 году, определялись в этом Акте следующим образом:
• все дети начнут школьное образование подготовленными к учению;
• количество школьников, заканчивающих полную школу (12 лет обучения), возрастет как минимум на 90%;
• американские школьники будут заканчивать 4, 8 и 12 классы, демонстрируя высокий уровень подготовки в наиболее важных дисциплинах, включая английский язык, математику, естественные науки, историю и географию;
• выпускники школ будут первыми в мире по уровню знаний в области естественных наук и математики;
• каждый взрослый американец будет грамотен и приобретает знания и умения для конкурентоспособности в мировой экономике и ответственного выполнения своих гражданских обязанностей;
• каждая школа будет свободна от наркотиков и насилия и обеспечит здоровую дисциплинарную атмосферу, способствующую продуктивному обучению. Все конкретно, понятно, амбициозно. Ради таких целей не жаль ни ума, ни сил, ни времени. Может, и нам стоит сочинить нечто подобное?
Тезис второй: российское государство и его правительство, которое вот уже 12 лет стоит задом к негосударственному образованию, должно повернуться к нему передом. Это один из острейших вопросов именно стратегии развития российского образования.
Дело даже не в общемировых тысячелетних традициях, согласно которым частное (а точнее говорить именно так, как принято сейчас в России – негосударственное) образование есть явление самое древнее, догосударственное; явление естественное и необходимое для нормального общества, где признается частная собственность, где есть свобода, где признаются права человека, в том числе, право на предпринимательскую деятельность.
Дело даже не в традициях дореволюционной России, где количество негосударственных и государственных учебных заведений, в т. ч. высших, было равным.
Дело даже не в том, что в нормальных странах негосударственное образование не подвергается никакому сомнению, а в некоторых – Японии, Южной Корее, Филиппинах и других абсолютно доминирует (от 70 до 80%) над государственным.
По состоянию на 2002/2003 учебный год из 649 университетов Японии 478 или 73,7% были частными. В них обучалось более 2 млн. студентов или 73,3% от общей численности студенческого контингента университетов. Из 572 младших и технических колледжей 497 или 86,9% были частными. В них обучалось около 300 тыс. студентов или 91,2% общего студенческого контингента младших и технических колледжей.
Частный сектор в Южной Корее занимает ведущие позиции на рынке образовательных услуг. Около 80% всех студентов обучаются в частных вузах. Частное образование в Корее, поддерживается и регулируется законом «О частной школе», принятым в 1963 г. в целях содействия развитию частных школ посредством гарантий их автономии и социальной ответственности.
Обратите внимание:
За последние десятилетия прошлого века Республика Корея сделала исключительный рывок в развитии высшего образования. Среднегодовые темпы роста студенческого контингента в период 1970-1980 гг. были на уровне 20,5%, а в период 1980-1990 гг. составляли 14,8%. В результате общая численность студентов высших учебных заведений за 20 лет увеличилась со 101 тыс. человек в 1970 г. до 15 млн. в 1990 г. т. е. в 15 раз за 20 лет. По числу студентов на 10 тыс. населения Корея поднялась с 49 места в мире в 1975 г. до третьего в 1990 г., отстав только от США и Канады. Вклад образования в рост ВВП в Корее оценивается в 22,6%, Среднегодовые темпы роста ВВП в этой стране в период 1970-1990 гг. составляли от 7,6 до 12,8%.
По состоянию на май 2003 г. на Филиппинах было 1479 высших учебных заведений, из которых 1305 – частные и 174 государственные. В этой стране существует Фонд помощи частным учебным заведениям. Комиссия по высшему образованию Филиппин признает огромный вклад частных высших учебных заведений в развитие высшего образования в стране и в азиатско-тихоокеанском регионе, повышение его качества и качества исследований. Эта комиссия при условии положительных традиций честности и незапятнанной репутации предусматривает для частных высших учебных заведений определенные льготы: освобождение от получения специального разрешения; освобождение от проверки и оценки деятельности со стороны Министерства образования, культуры и спорта; получение права на субсидии и другую финансовую помощь от Комиссии по высшему образованию; привилегии в определении своих учебных программ в целях достижения уровня мировых стандартов компетенции; привилегии по созданию отделений или филиалов без предварительного одобрения Министерства образования, культуры и спорта, но с уведомлением регионального отделения Министерства о новых учебных программах, которые будут предлагаться студентам и другие. Статут дерегулируемых высших учебных заведений сроком на 5 лет предоставлен 22 университетам и колледжам страны.
Можно сказать, конечно: «Что нам – Филиппины, Южная Корея и даже – Япония. Мы – Россия. Мы и тут пойдем своим путем!»
Но вот столь дорогие сердцу наших реформаторов Соединенные Штаты Америки, где частный сектор системы высшего образования играет очень важную роль: 62 из 156 университетов и 1493 из 1996 четырехгодичных колледжей – частные. В общей сложности в частном секторе находится более 70% университетов и четырехгодичных колледжей, хотя по числу студентов частный сектор значительно уступает государственному. В частных университетах обучается 766,5 тыс. студентов, т. е. 31,6%. В США нет общефедеральных законов в области образования. Это обязанность штатов. Возьмем один из них – Калифорнию.
В плане стратегического развития системы высшего образования штата Калифорния подчеркивается, что «частные и независимые колледжи и университеты нашего штата являются важными и ценными компонентами системы высшего образования. Эти колледжи и университеты присуждают ежегодно пятую часть степеней бакалавров, почти половину степеней доктора философии (Ph. D) и 70% профессиональных степеней (медики, юристы и др.) штата. Частные исследовательские университеты являются важной составной частью интеллектуальной и экономической инфраструктуры штата, а их участие в программах сотрудничества с бизнесом и учреждениями общественного сектора важно для нашего общего будущего». Около четверти студентов четырехгодичных колледжей Калифорнии обучается в частных колледжах. Всего в Калифорнии более 60 аккредитованных частных колледжей и университетов, включая Калифорнийский технологический институт, Стэндфордский университет и Кларемонт колледж, которые имеют мировую репутацию лучших в мире высших учебных заведений. Добавьте к ним Университет Южной Калифорнии, Йельский университет, Гарвардский, Принстонский, Корнельский, Колумбийский и другие университеты с мировой известностью, и станет ясно: если мыслить стратегически, этот факт нельзя игнорировать. Создание условий для развития негосударственного образования – вопрос сугубо стратегический.
Российское государство на начальном этапе реформ сделало для этого немало: создало предпосылки для возникновения этой организационно-правовой формы образования – саморегулируемого, самоуправляемого. Затем не позволило его удушить в пеленках. Но было допущено и немало ошибок, о которых я не стану говорить, но которые надо исправлять и делать это срочно. Это уже не вопрос стратегии, а сегодняшнего дня.
Вступление России в ВТО – это вопрос ближайшего будущего. Неизбежным шагом вслед за этим становится присоединение нашей страны к Договору о торговле услугами, в том числе, образовательными. Это откроет двери России для экспансии американского образования и вузов других стран. Глобализация образования из сферы теории перейдет на уровень повседневности. Умы и души молодых поколений России станут полностью доступны тем, кто давно жаждет этого, кто никогда не любил и не любит Россию. Это – прямая угроза национальной безопасности. Пускать глобализацию в ее полном объеме в госвузы нельзя. Американцы не собираются делать этого. Но игнорировать глобализацию тоже невозможно. С той стороны основными субъектами глобализации будут выступать частные вузы. По логике вещей взаимодействовать, противостоять и конкурировать с ними должны бы также российские негосударственные вузы. Но в большинстве своем сегодня они находятся в чахоточном состоянии. Мы считаем, что необходимо объединение усилий госорганов управления образованием и образовательного сообщества негосударственного сектора в лице представителей его лучших вузов для выработки грамотной политики в этой области. Мы готовы к этому.