В конце этой недели в Кремлевском Дворце Съездов финиширует трехмесячный фестиваль качества вузов, организованный Союзом негосударственных вузов Москвы и Московской области. Что это за действо и зачем оно понадобилось, рассказывает президент этого союза, ректор Московской гуманитарно-социальной академии (МГСА, бывшая ВКШ), доктор философских наук, профессор Игорь ИЛЬИНСКИЙ.
- Идея проведения этого фестиваля не случайна и имеет совершенно определенную подоплеку: на протяжении всех 10 лет существования негосударственного образования в России (с 1992 года) мы постоянно слышим нарекания и претензии. Поэтому мы, чтобы прекратить бессмысленное многолетнее выяснение отношений, решили показать товар лицом. Понятно, что за 3 месяца, даже за год проблема качества не решится: она вечна, потому что нет предела совершенству. В связи с этим не могу не сказать о первом результате проведения фестиваля. Уже ради одного этого стоило его проводить. Так вот из всех негосударственных вузов (их 32) только 22 смогли участвовать в фестивале. Когда надо показывать не просто аудитории, в которых идет учебный процесс, а хорошо оборудованные кабинеты, где сидят приличные по уровню интеллектуальной подготовки студенты, где учат хорошие преподаватели, некоторые коллеги, как выяснилось, «не тянут». И даже участвовавшие в фестивале далеко не во всех номинациях смогли выставляться.
Таким образом, мы как бы проводили смотр своих сил: кто мы на самом деле, что мы, собственно, можем и значим.
- И что же вы поняли?
- Я понял, что, с одной стороны, мы, объединившись, очень многое можем сделать, хотя бы даже за счет обмена опытом. С другой, очень важно было сделать наш учебный процесс прозрачным. Демонстрируя суперновейшие лингафонные кабинеты, современнейшее техническое оборудование, знакомя с профессорским составом, мы отвечали своим несправедливым критикам.
Фестиваль показал, что негосударственный сектор образования имеет довольно богатый интеллектуальный и технический потенциал, который позволяет ему решать образовательные задачи на самом современном уровне. И возможно, теперь прекратится практика деления образования на хорошее - государственное и плохое - якобы негосударственное. Есть просто хорошее или плохое образование. На самом деле, за шельмованием негосударственных вузов стоит банальный финансовый интерес: нет денег и надо просто перенаправить средства от родителей в государственные вузы. Поэтому надо скомпрометировать потенциального конкурента, то есть нас.
- Ну ваш-то вуз, Игорь Михайлович, не скомпрометируешь! Многие нынешние политики прошли через ВКШ в свое время...
- Я не о себе, я о том, что стратегия развития образования в России не сводится только к перераспределению финансовых потоков. Сейчас вообще слишком много говорится об образовательных технологиях, финансовых механизмах, и вся реформа подчас сводится к этому. По сути же надо думать о конечных целях образования. А кого мы, собственно говоря, образовывать-то хотим?
- А сами вы что об этом думаете?
- Сейчас сплошь и рядом в системе образования в целом доминирует точка зрения, согласно которой самое эффективное знание - специальное, и чем оно уже, тем лучше. То есть к образованию подходят сугубо прагматично. Это, возможно, и хорошо, но человек рождается не для того, чтобы однажды прийти на одну-единственную работу в своей жизни. Он может в силу различных обстоятельств поменять 10 работ и в каждой добиться успеха. Поэтому образование, на мой взгляд, это способность к творчеству. Надо обучать умению искать знания, использовать их. А цифры, факты, отдельные частные положения не так уж и важны. Это сложная проблема: как соединить специализацию с фундаментальным знанием, узкопрофессиональное, техническое с гуманитарным?! В извечном споре физиков и лириков побеждают то одни, то другие. Речь же должна идти о синтезе знаний.
На том же Западе, в США готовят человека-винтика, человека-элемент, человека-функцию. Чтобы он успешно функционировал, ему нужен сосед справа и слева. «Специалист подобен флюсу, полнота того и другого - односторонняя», - говорил Козьма Прутков. Теперь все западные элитные университеты выпускают массового человека. Наш век - это век толпы, массы, массового общества, массовой культуры. И система образования в силу своей доступности (здесь есть и позитив, и негатив) тоже готовит массового человека. На мой взгляд, в результате того, что высшее образование стало доступно всем, оно перестало быть высшим.
- Но в России с доступностью, мне кажется, проблема...
- А я вам скажу: в 2001 г. среднюю школу закончили 1 млн. 100 тыс. человек и больше миллиона поступили в вузы. Приведу другую цифру: в 1960 году в мире было 13 млн. студентов, сейчас - 89.
- Время и мир изменились...
- Причем здесь это?! Мы не о том говорим, что мир стал другим, а о том, что, выходит, почти каждый человек у нас вдруг стал способен к высшим формам интеллектуальной деятельности. Но это не так: известно, что только 7-8% людей такое по плечу.
Сегодня, между прочим, весь мир испытывает нехватку хороших политиков, управленцев. Сейчас в России об управлении, менеджменте не говорит только ленивый. Но посмотрите сами, как готовят менеджеров на том же Западе: у них есть школы лидерства, «Эм-Би-Эй-школы»; люди платят бешеные деньги, чтобы в ускоренном темпе, на базе уже имеющегося высшего образования, полученного в одном, а то и в двух университетах, получить еще какую-то сумму знаний и навыков, которые позволяли бы им управлять, руководить на высоком уровне. А что у нас? Кого выбрасывает общество на вершину власти? Этих самых людей-флюсов, которые знают свое какое-то дело, и все. У нас были на самом верху олимпа люди, которые не руководили и тремя человеками в своей жизни, и вдруг - целая страна! Невозможно это по определению. Мозги не так устроены, масштаб мышления не тот. Как он, человек-винтик, может быть государственным человеком?! Ну, не может кухарка управлять государством, как и завлаб страной.
- Но ведь управляли...
- Вопрос даже не в том, как они там оказались, вопрос в том: зачем? Это и есть порок нашей системы. У нас и отбирать-то не из кого, потому сплошные по большому счету «завлабы». Проблема кадров в том сейчас и заключается, что шаришь-шаришь, а вокруг люди-винтики, люди-функции, люди с узконаправленным мышлением. Да и откуда возьмутся другие, если не учат поэзии, искусству, литературе, языка-то родного толком не знают. Что уж тут говорить о философии, глобальных проблемах человечества, геополитике. Наши новобранцы даже не задумываются об этом, потому что не обучены подобному. Идея не новая, со времен Платона известная: человека надо до 50 лет обучать и только потом доверять ему высокие управленческие посты.
В России же, как из ракеты, вдруг выстреливают на вершину власти каких-то человечков: «Руководите народом!». А они собой-то руководить толком не могут, сами себя не понимают, а им надо сообразить, что есть их страна, народ. Разве можно учиться управлять, будучи уже наверху?! Преступно, когда человек соглашается на такой «эксперимент», последствия пагубны.
- На ваш взгляд, Игорь Михайлович, в чем, в таком случае, заключается сегодня основная задача образования в России?
- Это формирование человека понимающего, не просто знающего экономику, политику или торговые отношения. Понимание, по сути, есть синоним творчества. А творчество - колоссальный труд, и не каждый, повторяю, способен к высоким формам творческой деятельности. Смысл системы образования в России в том, чтобы мы готовили людей, способных управлять на разных уровнях. Этому научить можно, надо только развивать, а не подавлять генетически заложенные навыки лидерства, проявляющиеся уже в детстве, плюс дать системные всесторонние знания. Тогда будет толк, тогда в обществе намного быстрее пойдут позитивные, созидательные процессы.
- Не могу не спросить: как вы относитесь к реформам образования или, по словам министра Филиппова, к модернизации?
- Вначале у меня было тройственное отношение к этому: в концепции есть целый ряд позиций, которые я поддерживаю; есть вещи, вызывающие протест и несогласие; а есть и просто ввергающие в изумление. Сейчас я понял, что все якобы концептуальное многообразие сводится лишь к единому экзамену и ГИФО (госименные финобязательства), содержательно же ничего не меняется. Для меня, повторяю, важен вопрос о конечных целях образования. А он упирается в вопрос стратегии развития страны в целом. Ясного ответа на этот вопрос нет. Реформа российского образования, действительно, зависит от идеологии, стратегии, целей общества. Когда они отсутствуют, все сводится к организационным мерам.