В монографии ректора Московского гуманитарного университета И.М. Ильинского впервые в литературе системно исследуются истоки возникновения, природа и смысл, правовые основы и экономическая сущность негосударственного (прежде всего высшего профессионального) образования.
Автором одним из первых в отечественной литературе предпринята попытка раскрыть сущность образовательного процесса и его роль в социальной динамике. Знание рассматривается как проверенный практикой результат познания действительности. Однако как выглядел бы мир, если бы люди не научились передавать накопленный опыт другим поколениям? Люди минувших эпох живы для нас. Те, кого уже нет, продолжают общаться с нами через оставленное ими наследие. Мы находимся по власти их заветов. Однако это знание, пронесенное через века, надо освоить.
Становление человека происходит, как отмечал К. Ясперс, не только посредством биологического наследования, но и существенным образом посредством традиций (Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994, с. 352). Воспитание человека – процесс, который повторяется применительно к каждому индивиду. Упадок воспитания был бы упадком человека. Вот почему И.М. Ильинский рассматривает образование в рамках целостного мировоззренческого контекста. Он пишет о политике, экономике, нравственности и об эстетике.
Попытка выявить сущность образования неизменно погружает исследователей в сферу социальной философии. Ведь характер общества, его тип и специфика направляют содержание обучения. И.М. Ильинский анализирует современное образование через призму либеральных ценностей: свобода плюс частная собственность плюс верховенство личности. Он отмечает, что Россия уже живет по законам либерализма. Ее будущее также связано с либерализмом. А это означает, что в стране будет развиваться либеральное (свободное, негосударственное) образование.
Автор справедливо пишет: "Не может быть так, чтобы российская экономика была рыночной и в ней абсолютно доминировала частная собственность, а система образования при этом оставалась вне зоны рыночных отношений и в ней абсолютно господствовала государственная школа, осуществлялся тотальный государственный контроль за деятельностью и развитием школ и вузов". Автору нельзя отказать в строгой логичности. Негосударственное образование нельзя рассматривать как временное явление, возникшее в период становления рыночных отношений. Только благодаря развитию этого образования можно обеспечить состязательность образовательных услуг и глубокую концептуальность в вопросах воспитания.
Однако если бы речь шла только о законности негосударственного образования, книга И.М. Ильинского, возможно, и не привлекла бы внимание широкой общественности. Но автор разносторонне анализирует кризис идентичности в сфере образования, предлагает целый веер нетривиальных концепций, которые могут стать основой будущих образовательных стратегий.
Многие десятилетия в нашей стране проводилась политика массового образования. России были нужны специалисты, для цивилизационного рывка требовались грамотные люди. Подъем общей культуры в стране был, несомненно, захватывающей социальной программой. Однако массовизация образования, рассчитанная на «среднего ученика», безусловно, постоянно снижала планку знаний и интеллектуальных навыков. Подспудно вызревали негативные процессы.
Цель образования, как считает И.М. Ильинский, – обеспечить понимание. Разница между знанием, информацией и пониманием не является вопросом сложным или философским. Человек может знать все об устройстве автомобиля, может перечислить все детали машины и уметь рассказать об их предназначении. Но он не постигнет машину, пока не узнает, как она действует, как ею управлять и как заставить ее работать, если она неисправна. Схему данного простого примера можно перенести в любую область.
Американский философ Д. Дьюи считал, что по самой своей сути понимание связано с действием, в то время как информация, по сути, обособлена от действия либо связана с ним только здесь и сейчас, в рамках случая. Ни одна система образования не в состоянии поддерживать у нового поколения эмоциональную стабильность, если она не готовит своих выпускников к реальной жизни. Сегодня весьма ощутим отрыв обучения от тех практических задач, которые стоят перед обществом.
Книга И.М. Ильинского, безусловно, обращает нас к реальным проблемам, которые являются болезненными для современного российского общества. Здесь и критика тоталитаристских моделей образования, и анализ тех трудностей, с которыми сталкивается сегодня Россия.
Любой серьезный мыслитель, обратившийся к вопросам образования, неизменно оказывается в русле общей социальной философии. Обучение знаниям – не локальный процесс, связанный с определенной сферой общественной жизни. Это живой нерв культуры, это архитектура грядущего. Стоило Платону подумать о том, как следует учить молодых людей накопленному знанию, и у него вызрел проект «идеального общества». Впервые в европейской культуре проблему связи поколений поставили античные философы, о чем пишет Платон в диалоге «Протагор». Он показывал, как можно передавать добродетель другим поколениям. Философы вели дискуссию и в ходе обсуждения пришли к выводу: чтобы государство могло существовать, должно существовать нечто единое, которому сопричастны все. Это добродетель. Платон подразумевал под добродетелью знание. Нет ничего выше знания того, что есть худо, а что есть хорошо. Коли добродетель есть знание, то ему нужно научиться.
Комментируя Платона, М. Хайдеггер писал о том, что греческое слово «пайдейя» не поддается переводу. «Вообще ближе всего, хотя и не вполне, к имени пайдейя подходит наше слово «образование». Этому слову нам придется, конечно, сначала вернуть его исходную именовательную силу, забыв о том лжетолковании, которому оно подверглось в конце XIX в. «Образованием» сказано двоякое. «Образование, во-первых, это образовывание в смысле развертывающегося формирования. Такое «образование», с другой стороны, «образует» (формирует), исходя все время из предвосхищающего соразмерения с неким определяющим видом, который зовется поэтому прообразом. «Образование» есть вместе и формирование, и руководствование определенным образцом. Противоположное пайдейе – апайдевсия, необразованность. В последней и не пробуждено развертывание основополагающей установки, и не выставлен определяющий прообраз» (Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 350).
И.М. Ильинский постоянно обращается к философским текстам. Платон, Аристотель, Кант, Хайдеггер. Есть люди, отмечает автор, которых бесполезно тянуть к высоким знаниям и в науку, зато они способны быстро освоить ремесло и стать хорошими специалистами. Есть люди с совершенно иным интеллектом и складом ума, души и характера, которые созданы для творчества, которое невозможно без свободы и широкого кругозора. В сущности, этот момент можно считать разделением образования на два вида – либеральное (высококачественное, фундаментальное, элитное) и узко-специализированное профессиональное (массовое).
Элитарное образование, как показывает И.М. Ильинский, зародилось еще в Древней Греции. Первым, кто предпринял попытку осмыслить и развить элитологию Платона, был его гениальный ученик Аристотель. Основные идеи элитологии самого Аристотеля были развиты им в таких книгах, как «Политика» (социальная элитология) и «Риторика», «Никомахова этика», «Большая этика» (антропологическая элитология). Так же, как и Платона, Аристотеля интересует тот же круг проблем, связанных с концепцией элитарного человека, природой политического аристократизма и критики демократии. В «Политике» Аристотель анализирует отдельные элитологические моменты «Государства» и «Законов» Платона, критически переосмысливая его положения на этот счет. Весь платонизм пронизывают два сугубо элитологических понятия – категории «совершенства» и «иерархии», прежде всего, иерархии знания, как идеального бытия (Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл и, разумеется, Дионисий Ареопагит).
Конечно, И.М. Ильинский понимает, что постановка вопроса об элитарном образовании в современном российском обществе, заявляющем о своей приверженности демократии, наверняка вызовет протест у многих. Однако он предлагает подойти к проблеме трезво и реалистично. Ведь элитарное образование существует в США, Японии, Франции, Германии.
Казалось бы, чего проще – обозначить потребность в элитарном образовании. Но ведь важно располагать и концепцией такого образования. В книге И.М. Ильинского – немало ценнейших соображений по этому поводу. Он отмечает: во многом утрачен смысл образования. Лучшим объявляется то знание, которое приносит быструю и наиболее ощутимую практическую пользу. Идеалом такого образования оказывается узкий специалист, страдающий, если воспользоваться выражением К. Маркса, "профессиональным кретинизмом". Процессы специализации и массовизации образования завершили процесс его примитивизации...
Пафос книги И.М. Ильинского в том, чтобы возродить идеал подлинного образования, связанного не с подготовкой специалистов, а с развитием личности, ее целостности и неисчерпаемого потенциала. Таким образом, последовательное размышление о воспитании обязывает к постижению человеческой природы. Чтобы подойти к тайне человека, надо обрести чувство изумления перед ним. Без этой обостренной пытливости невозможно войти внутрь самой темы образования. Эта идея заслуживает благодарного признания.
В отечественной педагогике много пишут о личностно-ориентированном образовании. Однако на поверку речь идет лишь о некоторых методических новшествах, повышающих, по мнению создателей этой концепции, эффективность образования. Иначе освещает эту проблему И.М. Ильинский. В центр образовательных стратегий ставится личность, ее становление и развитие.
Конечно, в истории философии эта идея в самом общем виде неоднократно обсуждалась. Например, М. Шелер связывал образование со становлением человека и преображением общества. Основы нового подхода к образованию он изложил в известном докладе "Формы знания и образование". По мнению немецкого философа, никогда еще не было столь большого разрыва между потребностью в подлинном образовании и невозможностью получить его. Этот трагический вывод касается всего земного шара, относится ко всей современной «разорванной эпохе». Культурный мир, по его мнению, «погружается в серые бесформенные сумерки», ибо живая личная спонтанность духовной жизни человека, его свобода оказываются под угрозой (Шелер М. Формы знания и образования // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994). Результат образовательной деятельности, по мнению Шелера, – это "микрокосм", который соответствует бытию человека. Этот микрокосм и един, и единственен, он есть целостность, в каждом элементе которого с той или иной степенью полноты фиксируется живая форма каждой личности. В ходе образовательного процесса они объединяются в абсолютном реальном универсуме человека. В этом смысле все великие люди имели свои особые дары, и цель образовательного процесса – дать такой мир каждому обучающемуся человеку.
В книге же И.М. Ильинского эта проблема получает достаточно конкретное истолкование. Современное образование ориентировано лишь на то, чтобы дать учащимся как можно больше «полезных знаний». Оно менее всего озабочено тем, что развить личностные задатки, раскрыть огромный потенциал творчества, связать знание с нравственным ростом. Между тем образование, как отмечает И.М. Ильинский, это не просто стяжание разного рода знаний, научных званий и степеней. На этом пути нетрудно превратить человека в перевернутую библиотеку. Но ведь у образования могут быть и другие цели – развить интеллект, раскрыть эвристические возможности человека, выявить огромный потенциал человеческой личности. Каждый человек всего лишь экземплярен. Одаренность – редкий дар. Но нынешней России нужен именно интеллектуальный капитал, творчески разносторонние люди. Человек может стать человеком только благодаря воспитанию. Именно в воспитании кроется великая тайна усовершенствования человеческой природы, достижению этой цели и должно служить образование.
Однако все эти цели могут оказаться нереалистичными, если не будет осуществлен идеал свободы. Но как совместить идеал свободной личности с бюрократическим стремлением контролировать все и вся? Образовательные стандарты, которые предлагают вузам, не могут служить путеводной нитью в быстро меняющемся мире. Если они разрабатываются несколько лет, а потом еще в течение ряда лет служат обязательной «указкой», то это заведомо обрекает образование на безнадежное отставание от нужд практики и рыночного спроса. Стандарт, который ежегодно изменяется, – не имеет право называться стандартом. Нельзя подменять задачи воспитания бесконечными педагогическими опытами.
Со времен Ф. Бэкона известно, что знание – это сила. Но в реальной истории оно обычно соединялось с деньгами и насилием. Насилие, богатство и знание – наиболее значимые атрибуты власти. Знание в наши дни перекрывает достоинства других властных импульсов и источников. Именно знание может служить для приумножения богатства и силы. Быстрое распространение компьютеров за последние десятилетия было названо единственной наиболее важной переменой в системе знаний. Значимость распространения компьютеров можно сравнить с изобретением печатного станка в XV в. или даже созданием письменности.
Если бы ничего больше не изменилось, одно это оправдало бы появление термина «революция знания». Метаболизм знания протекает стремительно. Общества с высокой технологией начинают реорганизовывать свои знания. Мы движемся к мощным формам обработки знания. К сожалению, отечественная система образования крайне консервативна. Российские студенты не умеют работать с информацией. Их ставит в тупик непривычная форма подачи тестов – в виде таблиц, графиков, схем, диаграмм. Им нередко трудно сделать обобщение, оценить текст, выбрать из него предложения, подтверждающие вывод. Излишняя детализация, чрезмерный контроль и отсутствие навыков самостоятельной работы – известные недостатки отечественной системы образования.
Образование всегда рассматривалось социальными мыслителями как фрагмент общесоциальной теории. Они пытались найти в этом процессе резервы для социальной динамики. В социальном мире образование полифункционально. Книга И.М. Ильинского может послужить началом широкой общественной дискуссии о путях развития отечественного образования.