Позвольте мне немного поговорить о воспитании... Я думаю, что мы сегодня обсуждаем вопрос, быть может, даже более важный, чем учебный процесс. В каком смысле – более важный? Конечно, не только потому, что на первом месте в определении понятия «образование» стоит воспитание, а потом обучение. Нет, не поэтому.

Обучением сегодня занимаются все: море программ, учебных планов, книг. Воспитанием не занимается сегодня никто. И мы практически занимаемся им тоже мало.

Конечно, делается очень много. Подавляющее большинство преподавателей нашего университета – это высококультурные, добрые, честные, порядочные люди. И самим фактом своего существования, выходом в аудиторию, культурой речи, знанием предмета, историческим опытом, опытом своей жизни и многим другим они, конечно, воспитывают студентов, служат для них примером. Сомнений в этом нет.

Но это стихийное, спонтанное воспитание, основанное на подражании, когда я ничего специально для воспитания не делаю, а ты на меня смотришь или я смотрю на кого-то и беру «нечто» из взгляда, из образа, из нравственно-психологической атмосферы.

Почему, например, тот или иной человек вырос артистом? Да у него семья артистическая. А что он для этого делал? Ничего. Смотрел, как в дом приходили великие актеры, сидел себе, наблюдал, слушал – и решил стать артистом. Как у Бондарчука или как у Михалкова. Так что многое происходит как бы само собой.

Ну, и что? Мы можем этим удовлетвориться? Можем ли мы не видеть, что в массе наших студентов есть не только чудесные юноши и девушки, как те, что сегодня выступали на заседании? Существует масса прекрасных и очаровательных молодых существ, которые брошены всеми. Брошены. Поколение молодежи в целом оказалось брошенным государством и обществом. Государство не знает, что с ними делать, да и не хочет знать. Оно бы, может быть, и занялось молодежью, и повоспитывало бы – да только, что такое воспитание сегодня, не знает. Если мыслить по привычной схеме – воспитание нравственное, физическое, экологическое и т. д., то мы непременно «выруливаем» на комплексный план чего-то вроде коммунистического воспитания молодежи. Такие планы мы разрабатывали прежде, я бывал руководителем этих коллективов.

Не проблема сочинить еще один подобный план, но как его реализовать? Раньше на воспитание работала вся система во всех ее составляющих – и по уровням, и по вертикалям, и по горизонталям. Сегодня мы живем в условиях рынка, жесткой конкуренции. Мы боремся, деремся друг с другом за этого бедного студента, ибо он несет деньги, без которых вузу жить невозможно. Теперь студент – экономическая фигура, он же – и объект воспитания, и объект обучения.

Мы неизбежно оказываемся перед необходимостью самим отвечать на вопрос, что такое воспитание. Что мы и делаем.

Если кто-то начнет заниматься историографией, источниковедением, то найдет в архивах, что о проблемах молодежи, о ее воспитании в 1992-1993 гг. были изданы книги, написанные в нашем Научно-исследовательском центре и лично мною. И больше никаких. И даже если в 2005 г. этот человек поищет, какие журналы занимаются только воспитанием, он найдет всего один журнал – «Студенчество. Диалоги о воспитании», который издает наш Университет вместе с Министерством образования уже пятый год. Другого такого журнала, где бы в заголовке было бы слово «воспитание», в России нет.

Другое дело, что все наши усилия не меняют, не переворачивают ситуацию в стране. Просто мы делаем и будем делать то, что должны, и так, как мы это понимаем. Другого варианта нет.

Ждать, когда кто-то что-то скажет, подскажет? Никто не скажет! Надо оставить эти иллюзии. И что же? Не делать ничего, как ничего не делают многие? Но это позиция ущербная, неприемлемая. Итак, остается единственное: продолжать «шить сарафаны» в расчете, что они будут носиться. Понимаете? Других вариантов нет.

Десять с лишним лет назад я говорил о необходимости формирования жизнеспособных поколений. Для меня, когда я работал над докладом Правительству РФ о положении молодежи в нашей стране, воспитание жизнеспособных поколений было ключевым понятием. В это разломное время молодежь должна выжить, а значит, она сама по себе должна быть жизнеспособной. Молодому человеку надо помочь развить в себе такие качества, которые позволят ему не сломаться, выстоять в любой ситуации. Они очень простые: надо быть умным, добрым, честным, законопослушным и т. д. Вроде бы азбучные вещи, но только такие люди выживают. А гибнут те, кто переступает эти вечные добродетели.

Сегодня официально декларируются патриотизм и гражданственность. Это то, чем все государственные документы забиты. Там есть разные определения.

Гражданственность – это связь сознания личности с государством. Но какая может быть духовная связь с государством коррумпированным и вороватым? Очень сложно представить себе, чтобы молодой человек возлюбил наше правительство только потому, что ему сказали: «Это правительство, и его надо любить». Кого там любить?..

Мы уже не первый раз рассматриваем вопрос о воспитании на заседании Ученого совета. Причина нынешнего рассмотрения в том, что нам скоро, через два года, предстоит проходить аккредитацию. Сегодня воспитание стало аккредитационным показателем. Стало с нашим участием. Мы были одними из тех, кто первым выступил с подобной инициативой. Теперь люди в министерстве, получив от нас предложение о том, чтобы воспитание стало аккредитационным показателем, придумывают, как же это так сделать, чтобы нас пониже нагнуть. И чего-то придумывают.

Придумали они очень простую вещь: превратили воспитание во внеучебную работу. Воспитание практически свели к внеучебной работе. Вечера, КВН, самодеятельность, спортивные состязания и т. д. и есть ныне главный критерий воспитательной работы. Безусловно, внеучебная работа необходима. Но, конечно же, она всего лишь часть воспитания.

Главное, самое главное – это учебный процесс, это аудитория. Потому что за рамками учебного процесса в поле нашего зрения остаются немногие сотни из многих тысяч. Мы посчитали: у нас набралось около 1200 активистов из 11 тыс. студентов, т. е. один из десяти.

Стало быть, если мы считаем себя ответственными за судьбу нынешнего поколения молодежи, по крайней мере той микроскопической его части, которая дана нам в руки и на которую мы можем влиять, мы должны делать все что можем.

Все ли мы делаем? Далеко не все. При том, что многое сделано, многое делается. Кое-кто с ног валится: и Тамара Александровна, и Евгений Анатольевич, например. На этой неделе каждый день были мероприятия: явка, открыть, закрыть, наградить, вручить, поздравить... Этого нельзя не видеть. Но количество не всегда переходит в качество. Слишком много людей остается за рамками нашей повседневной работы.

Воспитание сегодня, как мы его понимаем (если не мудрить над формулировками), – это, во-первых, создание условий для саморазвития личности. Человек в свободном обществе сам решает, каким ему быть. Мы не вправе ему сказать: вот тебе рамки, не соответствуешь – отбраковываем. Он живет так, как он хочет. Хорошо ему, плохо – это его дело. Но содействовать, создать предпосылки для того, чтобы он развил в себе лучшие качества, мы должны. А еще тогда, когда он заколебался или у него что-то не получается, мы ему поможем. Воспитание, во-вторых, – это помощь, поддержка со стороны. Папа и мама, мы с вами – в роли воспитателей.

Итак, условия, содействие, помощь. Вот на это и направлена представленная концепция. Зачем она нужна? Она нужна не для того, чтобы отчитаться перед аттестационной комиссией. Она нужна для того, чтобы мы с большим пониманием относились к тому, что мы делаем. А еще, чтобы понимали, что мы должны делать, но пока не делаем.

Что у нас плохо, какие еще проблемы, если отвлечься от содержательной стороны воспитательной работы? У нас, конечно, еще очень хилая материальная база. Это то, что относится к созданию условий. Хотя мы и обладаем материально-технической базой и финансовыми возможностями, превосходящими некоторые негосударственные и даже государственные вузы, но если ставить высокую планку, то они пока неудовлетворительны.

О чем идет речь конкретно? Никто из нас не знает точно, сколько денег потрачено на организационно-воспитательные мероприятия за год. Просто никто не считал. А на голом энтузиазме далеко не уедешь. Вот, скажем, наши студентки из самодеятельности. Они везде ездят, выступают. На одном из мероприятий Марк Минков, известный композитор, послушав их, сказал: «Очень хорошо поют девчонки! Но надо бы их приодеть». Добавлю, так же как и наши спортивные команды.

Далее. Если говорить о культурно-массовой работе, что для нее мы имеем? Где репетировать? Репетируют на сцене. Это опасно. У нас нет клуба. Мы сейчас, как только решим вопрос с оформлением земельного участка, может быть, задумаем строительство какого-то комплекса. А пока будем переоборудовать бывшую слесарку в культурный центр, чтобы у людей, любящих театр, музыку, поэзию, песни и т. д. и т. п., было свое место.

Спорт. У нас даже занятия в рамках учебного плана организовать толком невозможно. Это при том, что мы имеем спортивный комплекс. Он уже не устраивает нас совершенно. И для Колледжа это настоящая проблема.

Поэтому мы сейчас обсуждаем вопрос о строительстве временного надувного сооружения на 5 тыс. кв. м – там, где наши спортивные площадки – волейбольная, теннисная. Это приемлемо по цене и по срокам, не надо получать разрешение городских властей. Я думаю, что со временем мы начнем реконструировать наш стадион, он давно в этом нуждается.

Это то, что нам необходимо сделать для создания условий воспитания. Но даже когда условия созданы, когда они есть, в огромной степени все зависит от нас: как мы будем помогать, содействовать ребятам в их инициативах, в их попытках саморазвития, самовоспитания.

В аккредитационных показателях учебный процесс в воспитании как-то спрятан, можно сказать, просто отсутствует. Но мы не формалисты. Вопрос не в том, чтобы отчитаться. Вопрос в том, чтобы наши выпускники стали людьми, способными жить, а не выживать, жить лучшим образом и менять ситуацию в обществе к лучшему. А это качества характера, воли, которые не даются с рождением, а приобретаются только в процессе воспитания. Таких людей мы и должны воспитывать.

Один древнеримский философ, рассуждая о роли песнопений, говорил, что небольшие изменения в них ведут к изменению государственного строя, а песня может как созидать, так и разрушать. Другой философ говорил: Великому Риму грозит опасность, вскоре он рухнет, потому что певцы перестали воспитывать, а только развлекают. Это было за 300 лет до падения Рима. Это к вопросу о роли воспитания.

Тысячелетия назад люди понимали, что́ есть воспитание. Сегодня эту истину надо доказывать.

Многие ухмыляются, когда начинаешь говорить о воспитании: «О чем это ты, парень? Оглянись вокруг, что творится: пальба, стрельба, бандюги, жулье, ворье, а ты о каких-то эфемерных понятиях – честь, совесть, служение». Нет слов! Если не будем воспитывать, то так и будет происходить, как происходит. И хуже. Поэтому мы должны поставить преграду на пути всего безобразного. И эта преграда называется «воспитание».

Что касается обсуждаемого документа. С учетом состоявшегося разговора Основные направления воспитательной работы на 2006 – 2008 гг. надо доработать. Это должен быть реалистический, прагматический документ. Он должен стать руководством к действию.

Что касается решения Ученого совета, после доработки принятое решение следует раздать всем подразделениям и руководствоваться им в работе применительно к факультету, кафедре и т. д.