Я внимательно прочитал весь текст законопроекта, потратив на это два выходных дня. Впечатлений много, как положительных, так и отрицательных. Позвольте высказать некоторые общие соображения и частные предложения по поводу проекта Федерального Закона «Об образовании в Российской Федерации».

1. Данный вариант законопроекта представляет серьёзную основу для широкого публичного и неторопливого обсуждения в разных областях образования: со специалистами – учёными, директорами детских садов и школ, лицеев, колледжей, директорами НИИ, ректорами вузов и т. п. Данный вариант отличается в лучшую сторону от всего того, что приходилось читать прежде. Хотя сказать, что в целом он привносит в российское образование нечто принципиально новое (кроме уровневого образования, ЕГЭ, к которым я отношусь скептически), невозможно. Очевидна заданная тенденция к детальной регламентации образовательных отношений в образовательных организациях всех типов и видов, включая частные (что я считаю фундаментальной ошибкой), установление всё более жёсткого контроля и надзора. Свободы и автономии урезаются. Прибавки качества образованию такой подход не обещает. Зато породит новую волну организационной суеты, отнимет массу времени и сил от повседневного занятия образованием как таковым.

2. В тексте законопроекта, на мой взгляд, специалисты найдут немало принципиальных неточностей, которые недопустимы в такого рода документе.

Пример первый. В статье 2 говорится, что «образование – это общественное и частное благо». Это, мягко говоря, преувеличение. Ибо, как отмечается в «Большом Экономическом Словаре» (1999 г., с. 83) «блага общественные – это товары и услуги, предоставляемые государством на нерыночных условиях», то есть бесплатно. Ныне в России более 70% студентов оплачивают своё образование.

Пример второй. В той же статье 2 образование определяется как «целенаправленный процесс воспитания и обучения»…, но само воспитание понимается как «систематический процесс», цели которого скрыты в тумане «общечеловеческих, социокультурных ценностей и принятыми в обществе правилами и нормами».

Причины неточностей в формулировках понятны и не станем о них говорить. По моей просьбе наш Институт фундаментальных и прикладных исследований осуществил Экспертный опрос 90 специалистов по этим и другим вопросам. Прилагаю материалы, в которых излагаются их точки зрения.

Несколько частных замечаний.

1. В статье 84 говорится, что результаты профессионально-общественной аккредитации (объединение работодателей) «рассматриваются в рамках государственной аккредитации при проведении аккредитационной экспертизы». И это правильно. Однако в статье 85 отмечается, что сведения об общественной аккредитации «могут представляться в составе документов, представляемых для проведения государственной аккредитации в соответствующий аккредитационный орган». Тем самым значение мнения профессионального сообщества существенно преумаляется, сводится на нет, что совершенно неправильно.

2. В статье 109 п. 2 говорится, что государственная (итоговая) аттестация обучающихся … проводится в форме ЕГЭ или в форме государственного выпускного экзамена. В дальнейшем ЕГЭ посвящена специальная статья 110 на трёх страницах, в которой говорится, что ЕГЭ «представляет собой форму объективной оценки достижения обучающихся»…, а о государственном выпускном экзамене больше ни слова. Авторы абсолютизируют ЕГЭ и это, на мой взгляд, ошибка. Закреплять ЕГЭ в законе в таком виде, думаю, не следует.

3. Разработчики законопроекта лишь три-четыре раза ненароком употребляют слова из рыночного лексикона: «работодатель», «недопустимость монополизации и недобросовестной конкуренции», «российский и мировой рынок образовательных услуг» (ст. 87, п. 7). И всё.

Между тем, на мой взгляд, в законе необходима специальная статья «Российский и мировой рынок образовательных услуг» (название условное), в которой определить, что это такое – рынок образовательных услуг и все связанные с ним термины, понятия, принципы и правила (платные образовательные услуги, предпринимательство в сфере образования, частные образовательные организации, свободная конкуренция, недопустимость недобросовестной конкуренции и монополизация в сфере образования, механизм противодействия ей и т. д.).

Закон должен закреплять уже сложившиеся в обществе отношения в сфере образования, регулировать, но не подавлять их. Более того, он должен открывать простор тем формам образования, которые не менее эффективны, чем существующие, и могут стать ещё более эффективными.

Говорю это к тому, что, например, наряду с бесплатным образованием платное профессиональное, особенно высшее, образование в России давно стало реальным фактом. Рынок давно присутствует в образовательных отношениях, в сфере образования давно действует закон товарно-денежных отношений. Нравится это кому-то или нет, другое дело. Но реальность состоит в том, что образовательные отношения являются смешанными: рыночными и нерыночными; для части людей образование благо, для многих платная услуга. Не замечать и отрицать эту реальность далее нельзя, её надо признать, а значит, в полной форме отразить в повседневной образовательной политике и закрепить в федеральном законе.

Данный законопроект действует, я бы сказал, в противоположном направлении. Государственное образование, вроде бы, укрепляется: создаются федеральные и национальные исследовательские университеты, выделяются 39 ведущих, два университета получили вообще особый статус. Что из всей этой затеи выйдет, на мой взгляд, с полной уверенностью сказать не может никто. В эту группу входит около 60 вузов. А что будет с остальными пятью сотнями?

Несомненно, во всей этой работе есть позитивный замысел, созидательный момент. Но как бы не оказаться снова в объятьях мечты «о светлом будущем», не очароваться ожиданием чуда. Но совершенно очевидно и то, что масштаб разрушительной работы, которая неизбежна при любых крупных трансформациях, будет иметь серьёзные социальные последствия, потрясёт общество. Пока обо всём этом – ни слова. Посмотришь телевизор, почитаешь газеты – можно подумать, что как и в не столь далёкие времена всё делается «во имя человека, во благо человека». Только с «человеком» этим никто не разговаривает, не советуется: он-то, «человек» этот, хочет, чтобы всё было именно так, как задумали безвестные ему реформаторы?..

Скажу о том, что мне ближе всего: о проблемах негосударственного, а теперь, согласно данному проекту ФЗ, «частных» образовательных организаций и прежде всего – высшего образования. Их специфика, кажется, всем понятна, но отражена в проекте слабо, либо вообще не отмечена. А без её учёта такого рода вузы просто-напросто не могут нормально функционировать и развиваться. Это касается прежде всего вопросов структуры управления и коллегиальных органов, порядка замещения и полномочий руководителей образовательной организации, распоряжения собственностью, имуществом.

Мы ещё будем обсуждать законопроект на заседании Президиума Союза негосударственных вузов Москвы и Московской области, после чего внесём официальные предложения в органы власти.

Но уже сейчас хочу сказать о том, что в статью 91 «Имущество образовательных организаций» пункт 2 следует внести дополнения следующего содержания: «Частная образовательная организация вправе предоставлять и получать во владение и (или) пользование (аренду) движимое и недвижимое имущество на возмездной и безвозмездной основе согласно своему уставу».

Дополнение к ст. 136 в завершение пункта 17: «Структуру управления, в том числе коллегиальных органов, порядок замещения и полномочия ректора и президента в частных образовательных организациях высшего образования определяют и закрепляют в уставах их учредители в соответствии со статьёй 54 пункта 9 настоящего Федерального закона».

Правка п. 14 статьи 136 ФЗ (выделена жирным курсивом):

«14. Должность президента федерального университета учреждается при создании федерального университета и закрепляется в его уставе.

В государственной или муниципальной образовательной организации высшего образования по решению её ученого совета, согласованному с учредителем образовательной организации высшего образования, может учреждаться должность президента образовательной организации высшего образования. При этом в устав образовательной организации высшего образования в установленном порядке вносятся соответствующие изменения.

Лицо, замещающее должность президента образовательной организации высшего образования, как правило, должно иметь опыт работы в должности ректора.

Совмещение должностей ректора и президента в государственной или муниципальной образовательной организации высшего образования не допускается.

15. Порядок избрания президента государственной или муниципальной образовательной организации высшего образования и его полномочия определяются законодательством Российской Федерации.

Кандидатура президента государственного или муниципального образовательного учреждения высшего образования представляется в ученый совет учредителем этого учреждения высшего образования.

Президент государственной или муниципальной образовательной организации высшего образования избирается на заседании ученого совета тайным голосованием простым большинством голосов на срок до пяти лет.

После избрания президента образовательной организации высшего образования между ним и учредителем образовательной организации высшего образования заключается трудовой договор на срок, не превышающий 5 лет.

Прекращение трудового договора, заключенного с президентом образовательной организации высшего образования, осуществляется по основаниям, установленным трудовым законодательством Российской Федерации, в том числе по основаниям прекращения трудового договора с руководителем организации.

16. Президент государственной или муниципальной образовательной организации высшего образования по согласованию с его ректором осуществляет следующие полномочия (далее по тексту)».

И последнее. В новом ФЗ необходимо оставить пункт ныне действующего закона «Об образовании», согласно которому типовые Положения государственных органов управления образованием, касающиеся вопросов управления, хозяйственно-финансовой деятельности (за исключением образовательной, научной и воспитательной) носят примерный характер.