О ходе обсуждения проекта закона «Об образовании» наш корреспондент беседует с Игорем Михайловичем Ильинским – ректором Московского гуманитарного университета, президентом Национального Союза негосударственных вузов, президентом Союза негосударственных вузов Москвы и Московской области, заместителем Председателя Экспертного совета Комитета по образованию и науке Совета Федерации РФ.

- Игорь Михайлович, каковы Ваши общие впечатления от проекта, который вывешен на сайте Минобразования РФ для всеобщего обсуждения?

- Сначала хочу сказать, что, начиная с марта с. г., в составе рабочей группы Экспертного совета при Комитете по образованию и науке, где я являюсь одним из заместителей, я несколько раз участвовал в обсуждении первого варианта этого закона. По мере готовности мы восемь раз обсуждали его по главам – по одной, по две-три, а потом и в целом.

Ситуация была и остаётся до сих пор весьма странной. Аргументов в пользу того, что нужна новая редакция закона, немало: «закон устарел, принято 200 поправок, 45 дополнительных законодательных актов», – не стану перечислять все, они известны. Речь шла о необходимости создания «интегрированного» закона, своего рода образовательном кодексе.

Но вот уже ясно, что никакого «интегрированного» закона не будет: только что, в декабре, принят закон № 263, в котором до мельчайших деталей расписаны задачи Рособрнадзора по контролю за качеством образования, лицензированию и аккредитации. Новый закон его не отменит. Значит, в сфере образования будут действовать, как минимум, два закона. Через год выборы в Думу, а затем президентские выборы. Несомненно, тема образования в предвыборной борьбе будет одной из ключевых, появится немало новых идей и требований поправить существующий закон, если к тому моменту он будет принят. Итак, впереди, уже через полтора-два года, появятся новые поправки и новые законопроекты, а значит, мы снова окажемся в том же положении, что и сейчас. Может, не стоит торопиться с принятием этого закона? Не надо искусственно нагнетать впечатление, будто бы образовательное сообщество совсем запуталось в нынешних поправках и новых законопроектах, принятых в добавку к действующим законам «Об образовании», «О вузовском и послевузовском образовании». Школы, колледжи и вузы давно освоились с ними и, если бы ежегодно органы управления образования не вбрасывали в нашу жизнь по нескольку «новаций», то российское образование давно бы всерьёз занялось главным – качеством образования. Увы…

Что бы сделал я, коль сложилась такая ситуация? Принял бы ещё несколько поправок и дополнений, если они уж так необходимы, а параллельно, не слишком торопясь, подготовил новый, качественный законопроект с участием известных учёных, педагогов и специалистов, широкой общественности. И уж потом вынес на обсуждение.

Что произошло? Быстренько подсократили первый вариант, убрали некоторые очевидные нелепости. И вот Президент России рекомендует в темпе обсудить его публично и поскорее принять. «Машина» заработала.

Отзывы фактически те же, что и по первому варианту. Хотя как всегда находятся люди, кто, не вникая в суть вопроса, автоматом голосуют «за»: как же иначе – проект спущен «сверху», находится под приглядом Президента страны!..

- В конце декабря прошлого года проект обсуждался на Совете Российского Союза ректоров. Было высказано много замечаний. Присутствовавший при этом Министр образования и науки А. Фурсенко заметил: «Закон об образовании, если он не популистский, никогда не будет принят на «ура». Есть разные интересы групп» (Р.Г., 28.12.2010, с. 12). Советник Президента РФ В. Яковлев, который наблюдает за ходом обсуждения закона, отметил, что обсуждают его пока что в основном специалисты. Большинство россиян волнует главное: останется ли образование бесплатным»…

- Не понимаю, что удивляет В. Яковлева. Он же юрист, автор многих законов, в т. ч. один из авторов Конституции РФ. Он-то знает, что законопроект, да если ещё плохо написан, это своего рода шифрограмма, которую могут понять именно и только специалисты. Народ в подавляющей массе интересует именно что-то «главное». В данном случае – это бесплатность образования. Всё остальное – дело образовательного сообщества, в среде которого тоже далеко не все разбираются в тонкостях построения и функционирования образовательной системы, тем более, в философии образования, в его идеологической подоплёке.

Вот, скажем, вопрос о «популистском» характере закона об образовании и «разных интересах групп» (общества). Это, извините, вопрос принципиальнейший, идеологический. Об этом стоит сказать прежде всего. Это – соль.

«Популизм» (от лат. populus – народ). Основные идеи популизма: прямое участие народа в управлении («прямая демократия»), недоверие к представительным госинститутам, критика бюрократии, коррупции. Это в популизме – главное. Если Россия провозгласила себя демократической страной и стремится к демократии, то законы страны должны писаться для народа, с участием народа. Закон об образовании – тем более, ибо он задевает интересы буквально всех групп общества, всего народа, а не какой-то отдельной группы.

Но если мы говорим о демократии для отвода глаз, если борьба с бюрократией и коррупцией – это имитация, тогда возникает вопрос: «В интересах какой же группы пишется закон?»

По мнению многих философов, политологов и социологов (я из их числа) в реальности (а не на словах) в России (вольно или невольно) устанавливается олигархический, плутократический, клептократический (выберите определение на свой вкус) капитализм, где ничтожно малое количество людей сосредоточило в своих руках основную массу богатств (не говорим, каким путём – известно) и явно или скрытно влияет на управление страной. Эти люди (бизнесмены, медиамагнаты и т. п.) составляют «элиту» со своими особыми интересами.

Известен «железный закон олигархии» – принцип элит, впервые сформулированный Робертом Михельсом в 1911 году. Он состоит в том, что любая форма социальной организации, вне зависимости от её первоначальной демократичности либо автократичности, неизбежно вырождается во власть немногих избранных – олигархию. Причинами существования этого закона Михельс считал объективную необходимость лидерства, стремление лидеров ставить во главу угла свои собственные интересы, доверие толпы к лидерам и общую пассивность масс. Понятно, что обеспечить «доверие толпы и общую пассивность масс», легче всего, если эта «толпа» и эта «масса», то есть «народ» плохо образованы, отлучены от политики и законотворчества… Хочется верить, что А. А. Фурсенко в очередной раз оговорился, а то и вовсе не произносил ничего подобного… Новый закон об образовании, если он имеет целью сделать жизнь народа России, а не его «элиты», лучше, должен быть популистским, т. е. народным, в высшем смысле этого слова. А писать и обсуждать его должны выдающиеся специалисты, ощущающие себя неотрывной частью народа, и все кто способен мыслить критически и конструктивно.

- Неужели у Вас нет никаких положительных впечатлений об обсуждаемом законопроекте?..

- Ну, почему же. Просто их не так много, да и обсуждение никоим образом нельзя сводить к регистрации положительного.

Хорошо, что проект «похудел» на треть. (Но если существующий текст ужмётся ещё на треть, от этого закон только выиграет). Исчезли многие очевидные несуразности, текст стал более логичным, грамотным. Думаю, этому способствовали те замечания, которые были направлены в Минобрнауки РФ от имени Национального Союза негосударственных вузов и Союза московских вузов, где я Президент. Наши замечания мы отправляли также в Совет Федерации, Госдуму.

Предусмотрено бессрочное лицензирование. Хорошо. (Но закон № 263 этот «позитив», мне кажется, заметно ущемляет). Обязательное наличие сайтов в Интернете у образовательных организаций – это тоже хорошо. Отлично урегулировано в проекте образование в области искусства. Вот бы весь закон написать в таком ключе! Можно и ещё назвать несколько моментов, но нужно ли? Важнее всё-таки сказать об изъянах.

Как я понимаю, концепция законопроекта осталась прежней, что и для первого варианта. В этой концепции (а мне, хоть и с трудом, но удалось раздобыть её), на мой взгляд, были просто опасные идеи и прежде всего идея детальной регламентации всех видов и типов образовательных отношений, в т. ч. негосударственных вузов. Тотальный контроль «сверху», тотальное запретительство: шаг влево или вправо – «расстрел»…

Вообще-то вначале надо бы обсудить концепцию законопроекта. Если этот вариант текста действительно (как мне кажется) построен на прежней концепции, то может получиться так, что обсуждение, которое сейчас идёт, станет своего рода ловушкой. Получается, что разработчики сократили объём текста первого варианта, сняли статьи и пункты, раздражающие профессиональный взгляд. В итоге законодатели примут вовсе не «интегративный», а рамочный закон. После этого Минобрнауки, Рособрнадзор и Правительство РФ понатворят массу указов, распоряжений, приказов и положений во исполнение этого закона с целью «детальной регламентации образовательных отношений всех видов». Хочется ошибиться, но если вдруг так и произойдёт, то мы участвуем в своего рода всероссийской игре в «тёмную». По «эффекту» это будет что-то вроде «шоковой терапии» 90-х годов в экономике со всеми вытекающими последствиями.

Несколько раз мне встречались в прессе высказывания руководителей Минобрнауки РФ о том, что вопросами взяток в вузах министерство не занимается, что это дело правоохранительных органов. Так-то оно так, но как учил Козьма Прутков, «зри в корень». Законы российские, в том числе образовательные (а они готовятся Министерством образования), создают «правовую» основу коррупции тогда, когда нельзя даже то, что можно без сомнения, что полезно и выгодно человеку и обществу, но почему-то «детально регламентировано» (читай «запрещено»). Сам собой встаёт вопрос: как же быть? Ответ искать не долго – неси взятку.

Уже на стадии подготовки и нынешнего обсуждения закон должен бы пройти экспертизу на коррупционность. Интересно знать, это сделано или нет? Сомневаюсь. Мне не приходилось ни разу слышать, что такая работа прежде проводилась Думой или другими органами.

Или взять, например, статью 88 «Особенности возмещения ущерба, причинённого некачественным образованием». В пункте первом этой статьи говорится, что «Образовательная организация обязана возместить ущерб, причинённый обучающемуся некачественным образованием». На мой взгляд, постановка этого вопроса абсурдна и провокационна. Вот это популизм в худшем смысле, который предполагает, будто сложные проблемы можно решать простыми способами.

Проблема качества образования чрезвычайно многогранна и сложна, начиная с самого понятия «качество». Не хочу даже начинать рассуждение на эту тему: каждому посвященному человеку это хорошо известно. И вот вам одно из её «радикальных» решений: проучившись, скажем, года три в вузе, студент вдруг заявляет, что учили его некачественно. Кто и как сможет это доказать? Но вуз, между тем, будет обязан по закону возвратить ему аж всю сумму оплаты за обучение. А деньги-то на его обучение уже потрачены!

На мой взгляд, крайне наивное и (повторяюсь) провокационное положение проекта. Уверен, найдётся немало, скажем так, не самых добродетельных студентов, да и их родителей, которые в лихую минуту скажут: «А, дай-ка, рискну! А вдруг получится?» В стране, где уродуют и убивают почём зря, вернуть (да ещё по закону!) несколько сот тысяч рублей – это ж так заманчиво! Не прошло?! А я и не хотел, зато попробовал на зуб «правовое государство»…

А в чём «ущерб»? Дурак и лодырь по природе, каким был, таким на всю жизнь и останется. Если человек хотя бы на лекции ходил, несколько книжек прочитал – уже хорошо: стал малость умнее. За это тоже надо заплатить. Его знания не соответствуют требованиям федеральных госстандартов (так простенько определяется «качество образования» в проекте)? Такое вполне возможно. Но ведь сейчас внедряется «субъект – субъектная» модель образования (взамен существующей «субъект – объектной»). Это значит, что вуз должен «давать», а студент обязан «брать» знания и прочее. И как определить: вуз недодал, или студент недобрал? Никакой следователь и судья, клянусь, в этом вопросе толком разобраться не смогут никогда. Но адвокат и суд, как правило, на стороне истца…

Вы можете представить, во что превратится наше «единое образовательное» и «единое правовое» пространства? Стране, где без суда и следствия весело прожигают жизнь сотни тысяч воров и жуликов, это надо? Суду и следствию нечем заниматься?..

Я считаю, что всю статью 88 целиком надо бы снять из проекта. В конце концов предложить такую редакцию пункта 5 этой статьи: «В случае прекращения образовательной деятельности, лишения образовательной организации лицензии или аккредитации, а также истечения их срока действия, заказчик вправе потребовать, а образовательная организация обязана возвратить уплаченные заказчиком деньги за вычетом средств, затраченных образовательной организацией за фактически оказанные образовательные услуги. Возврату подлежат авансовые платежи за не предоставленные услуги по реализации образовательной программы».

Что ещё тревожит меня? Монополизация образования и недобросовестная конкуренция со стороны госвузов. Причём не всех, а группы т. н. «ведущих», Федеральных и им подобных. Сегодня в Центральном Федеральном округе сосредоточено 13 вузов, наделённых особым статусом (МГУ) плюс – особым финансированием. Я считаю ошибочными решения об «особых статусах», слиянии нескольких (по пять-семь) вузов в «крупные». Никто не может дать гарантии, что в огромном вузе качество образования станет выше, чем в небольшом. Вообще-то науковедами давно доказано, что оптимальной с точки зрения управления является вуз численностью в 5-6 тысяч студентов.

Скажем, МГУ имени М. В. Ломоносова собирается увеличить количество студентов с 30 нынешних тысяч студентов до 100 тысяч. Это значит, что он поглотит большинство (если не всех) выпускников Москвы и Московской области, да и части регионов. Но как управлять 100-тысячным вузом и давать при этом образование высокого качества? Тот же вопрос и по поводу 9-ти Федеральных университетов. Конечно, на все вопросы ответит время, но я думаю, что огромные средства и усилия, перестроечный хаос потерпят фиаско. Между тем, в проекте закона говорится о недопущении монополий и недобросовестной конкуренции в сфере образования. Но всё вышесказанное – разве это не монополизация? Если вузу дают несколько миллиардов (даже миллионов) рублей для «повышения конкурентоспособности» – разве это «добросовестная» конкуренция с вузами, которым никаких дополнительных денег не дают? Тем более, с теми же негосударственными вузами, которые не имеют от государства ни копейки? Но часть которых ничем не хуже многих государственных?

Как человек законопослушный, я следовал и буду следовать предписаниям закона: «закон плох, но это закон».

Однако по-прежнему считаю, что тотальная «егэизация», а теперь «бакалавризация» российского образования принесёт гораздо больше вреда, чем пользы.

Убеждён, что в России должно существовать начальное профессиональное образование, что нет никакой особой надобности рушить веками сложившиеся виды образовательных учреждений («институт», «академия», «университет»), наделять колледж статусом высшего учебного заведения, а академии унижать до уровня курсов переподготовки кадров. И не только потому, что это огромная организационная работа, требующая энергии и немалых финансовых затрат. В принципе: такова наша отечественная практика. Аргументы типа «надо вписаться в…» мне кажутся наивными. Погодите, господа, быть может, скоро захочется «выписаться»…

Надо бы вернуться к социальным льготам для образовательных, в том числе, для негосударственных учреждений (налоги, тарифы, земельные участки).

Надо бы, наконец, до конца определиться с вопросом о том, есть в России рынок образовательных услуг или существует «ни то, ни сё». Например, в статье 1 говорится, что «образовательные услуги – … услуги по организации и осуществлению образовательного процесса (обучения)… если они не завершаются выдачей документа, дающего право на продолжение образования на следующем уровне и занятие профессиональной деятельностью». Из текста следует, что предоставление среднего, профессионального или высшего образования никак не может называться образовательной услугой, поскольку они, как известно, «завершаются выдачей документа» и дают право на продолжение образования».

Однако далее в статье 82 проекта (п. 1) сказано: «образовательные организации вправе осуществлять платную образовательную деятельность (платные образовательные услуги). Платные образовательные услуги представляют собой осуществление образовательной деятельности по заданию и за счёт физического или юридического лица». Нестыковка.

Мне вообще не по душе метод, которым проводится трансформация образования в России – всё «продавливается» сверху и силой, чаще всего вопреки мнению образовательного и научного сообществ. Можно подумать, будто там, «наверху», есть клуб демиургов, наделённых божественным разумом, а внизу – плебеи, бездумная масса, не способная ни наблюдать, ни объяснять, ни интерпретировать, ни анализировать, ни оценивать, ни обобщать и синтезировать, делать выводы и прогнозы – понимать происходящее. Будто и не существует сотен тысяч академиков, докторов наук и профессоров, всю жизнь отдавших образованию и науке, совершивших миллионы открытий и изобретений, в том числе, создавшие великолепные системы отечественного образования и науки, конечно же, как и всё вокруг существующее, требующие модернизации. Но не слома, не разрушения, не уничтожения. Все работы должны вестись на ходу, как на идущем по бушующему океану корабле; и той командой, которая знает своё судно до последнего винтика. Это – образ, отражающий действительность: задачи науке и образованию (за редким исключением) должны ставить сами учёные, сами педагоги с участием (подчёркиваю это) политиков, а не наоборот. А тут профессиональное сообщество оказалось и вовсе в стороне. Фундаментальная ошибка. Думать, будто систему отечественного образования можно по-школьному содрать у чужого отечества – ещё одна фундаментальная ошибка. Это другое, это чужое отечество с чужими ценностями и чужим духом. А мы-то русские, ну – россияне…

- Вы представляете негосударственный (или, как говорится в проекте) частный сектор высшего образования. В какой мере отражены его интересы в законе?

- Лучше, чем в первом варианте законопроекта. Однако Национальный союз негосударственных вузов, Союз негосударственных вузов Москвы и Московской области вновь подготовили несколько, на мой взгляд, совершенно необходимых и приемлемых поправок и дополнений, которые позволят избежать двусмысленных толкований закона. Они вывешены на сайте Министерства образования РФ. Но в целом, безусловно, проект подготовлен под нужды и интересы государственных и муниципальных вузов. Заметно, что разработчики плохо представляют специфику негосударственного образования. В прежнем составе Комиссии (я знаю его) не было ни одного представителя этого сектора. Видимо, и в нынешнем их тоже нет.

- Есть ключевые пункты, где государственное образование расходится с частным: это вопросы прав собственности, имущества, земельных участков, порядка принятия устава, управления вузом, финансово-хозяйственной деятельности и т. п. Как они решены в законопроекте, Ваши предложения по этому поводу?

- Есть парадоксальные неточности. Вот, например, пункт 6 статьи 27 гласит: «Устав профессиональной образовательной организации и образовательной организации высшего образования (изменения устава и дополнения к нему) принимается общим собранием (конференцией) педагогических работников, научных работников, а также представителей других категорий работников и обучающихся этой организации». Не хочу говорить о том, насколько это правильно для госвузов, где есть один учредитель – Правительство РФ.

Но негосударственный (частный) вуз создаётся учредителями, которые и разрабатывают Устав. В этот момент никаких педагогических, научных и других сотрудников в нём ещё нет и быть не может. Сначала надо зарегистрировать Устав, а потом набирать работников. О каком общем собрании или конференции может идти речь?.. Но вот вуз создан. Вносить изменения и дополнения в Устав общее собрание (или конференция) в принципе теперь вроде могут? В данном случае – нет. Ведь это частный вуз. Учредители на свои средства приобрели (или арендовали) помещения, закупили оборудование и всё необходимое для образовательного процесса, назначили ректора, который нанял на работу преподавателей и сотрудников, среди которых около половины, как правило, являются внештатными. И вот вдруг собирается общее собрание и, допустим, приходит к выводу, что им не нравится ректор, и ещё какие-то положения устава. Решают: ректора заменить, внести такие-то и такие-то дополнения и изменения в устав. С какой стати? Ректор назначен (или избран) учредителями. Более того, ректор сам зачастую является одним из учредителей, а иногда – в единственном числе. Нужно ли комментировать такую ситуацию? Нонсенс! Как с экономической, так и правовой точки зрения: всю полноту ответственности за состояние дел и результаты деятельности в негосударственном (частном) вузе несут учредители и ректор. Иначе и быть не может. Общее собрание ни за что ни перед кем не отвечает. Как же это так – высшие права без каких-либо обязанностей и ответственности? Интересы педагогического состава и других работников и студентов в частном вузе выражают различные коллегиальные органы, в частности, Учёный совет, Студенческий совет.

Поэтому, пункт 6 статьи 27 следует изложить в следующей редакции: «Во вновь создаваемой государственной или муниципальной образовательной организации её Устав разрабатывается и утверждается учредителем. При изменении, дополнении в Устав или принятии его новой редакции решение об их внесении принимает общее собрание (конференция) педагогических и научных работников, а также других категорий сотрудников и обучающихся этой организации.

Устав частной образовательной организации разрабатывают и утверждают её учредители».

В той же логике надо рассматривать и вопросы управления негосударственным вузом. Однако в проекте и тут допущены существенные неточности.

В статье 28 (пункт 1) говорится: «Управление образовательной организацией осуществляется в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации с учётом особенностей, установленных настоящим Федеральным законом, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Порядок управления образовательной организации определяется её уставом».

Вроде бы всё ничего. Но посмотрим, что это за «особенности, установленные настоящим Федеральным законом» (о каких «иных» нормативных правовых актах РФ идёт речь – полная тьма). Вот статья 116, которая так и называется «Особенности управления организациями высшего образования».

Читаем пункт 2: «К органам самоуправления образовательной организации высшего образования относятся следующие выборные коллегиальные органы: общее собрание (конференция) и учёный совет. Иные коллегиальные органы формируются в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, настоящим Федеральным законом и уставом образовательной организации высшего образования.

Полномочия, порядок выборов и деятельности общего собрания (конференции) и учёного совета определяются уставом образовательной организации высшего образования».

Но общее собрание не является «органом», тем более «выборным». (Это, видимо, редакционная оплошность). Если речь в этой статье идёт только о государственных и муниципальных вузах, то, в конце концов, пусть всё будет так, как хотят разработчики. Если же имеются в виду и негосударственные (частные) вузы, то это ещё один нонсенс. Логические аргументы «против» я привёл выше. Считаю, что в пункт 2 статьи 116 надо добавить следующий текст: «В частных организациях высшего образования высшим органом является собрание учредителей. Руководство частной образовательной организацией осуществляют непосредственно её учредители (учредитель) или по их поручению формируемый попечительский совет. Правомочия руководящих органов, схема внутреннего управления, правомочия руководителей – ректора и президента такого юридического лица, их права и обязанности определяются его учредителями (учредителем) в соответствии с гражданским законодательством РФ и фиксируются в Уставе частной образовательной организации. Органами её самоуправления является Учёный совет, Студенческий совет и другие».

- А что Вы скажете об организации обсуждения законопроекта?

- В общем-то, он не устраивает меня. Очень много имитационности. Почему предложено обсуждать текст только в Интернете? А телевидение? А газеты, журналы? Речь не о заметульках, которые изредка появляются в отдельных, в основном малотиражных профессиональных изданиях; речь не о телешоу, от которых, обычно, остаётся лишь осадок раздражения. Не надо показухи! Опубликуйте состав разработчиков и скажите, за какие такие достижения и заслуги в образовании они попали туда? Опубликуйте концепцию закона, покажите хотя бы основные новые идеи, которые изменят российское образование (на взгляд разработчиков от государства) в лучшую сторону. Создайте комиссию, состоящую из представителей гражданского общества, обеспечьте им доступ к СМИ. Дайте возможность последовательно – главу за главой – обсудить оппонентам в широком формате. И – давайте не будем торопиться! Болонский процесс? Ах, как страшно, если европейские коллеги сделают нам замечание!.. Между прочим, сами-то они никуда не спешат, берегут свои национальные системы…

У меня есть опыт написания и организации обсуждения всего одного закона. Но какого! Закона СССР «Об общих началах государственной молодёжной политики в СССР», который был принят в апреле 1991 года Верховным Советом СССР. Я был автором идеи, научным руководителем, соавтором написания законопроекта и организатором обсуждения. Ничего похожего на то, что происходит сейчас с подготовкой и обсуждением Закона «Об образовании». Единственное сходство с нынешней ситуацией – наличие Комиссии, в состав которой входили многие представители едва ль ни всех министерств и ведомств СССР. Но поимённый состав этой комиссии был опубликован в газетах.

Однако хорошо известно, что заместители министров, начальники управлений и прочие чиновники (как в прошлом, так и ныне) сами законов не пишут. Для этого существует специальная группа профессионалов. И такая группа из десятка человек существовала – Временный молодёжный творческий коллектив при Научно-исследовательском центре при Институте молодёжи, директором которого (Центра) я работал. Кто готовит текст законопроекта, было известно всей стране. Мы выступали в десятках газет, журналов, проводили в открытом эфире много (двух-трёх) часовые теле- и радиодискуссии, сотни раз выступали в коллективах. И знали точно, за какие идеи мы боремся. Потому что имели краткую, но ясную концепцию закона, в которой были изложены эти идеи, основные понятия и определения. Это чрезвычайно важно! Если идею нельзя изложить в несколько строк, значит идеи нет.

В подготовке текста этого закона приняли участие многие сотни маститых учёных: философов, социологов, историков, юристов, психологов, многие сотни молодых талантливых студентов, аспирантов и учёных из разных городов Союза, среди которых назову Джахан Поллыеву, тогда завотделом Научно-исследовательского центра, а ныне помощника Президента РФ; Михаила Барщевского, ныне представителя Президента РФ в Госдуме и Конституционном суде РФ и… Дмитрия Медведева – тогда аспиранта Ленинградского госуниверситета, а ныне – Президента России.

Обсуждение – публичное (официально) и в комитетах Верховного Совета РФ – продолжалось более трёх лет, а если всерьёз – все четыре с половиной года, за которые закон прошёл путь от идеи до её текстуально вычищенного, «вылизанного» воплощения.

Все понимали: Закон о молодёжи – это вопрос будущего страны.

Почему не понять сегодня, что закон об образовании – это тоже закон о новых поколениях, о будущем России?

Шла жёсткая борьба с аппаратчиками ЦК КПСС, ЦК комсомола, оппонентами из научных кругов.

Тогда ошиблись в том, что слишком затянули с принятием этого закона. Теперь ошибка в том, что слишком торопимся…

- Каково же Ваше окончательное мнение?

- Во-первых, не вносить законопроект в Думу 1 февраля. Во-вторых, продолжить его обсуждение, а лучше всего, перенести этот вопрос на последумские и послепрезидентские выборы. За это время отрабатывать, шлифовать текст. Давайте помнить, что «новое – не значит лучшее»; что «лучшее – враг хорошего».