| Предисловие (Ильинский И.М.) |
| Холодная война – настоящая война. Запись беседы ректора МосГУ И.М. Ильинского с генералом армии Ф.Д. Бобковым, 1 февраля 2007 г. |
| Ильинский И.М. Мир – это война |
Предисловие
В 1999 г., готовясь к проведению научной конференции, которая проходила в нашем вузе в рамках Международной встречи мэров городов под патронажем Генерального директора ЮНЕСКО Федерико Майора и мэра г. Москвы Ю. М. Лужкова, я издал книжку «О «культуре» войны и Культуре мира», в которой, в частности, анализировались причины поражения СССР в холодной войне. В ходе работы над книгой я натолкнулся в журнале «Современник» на выдержки из секретных документов о внешней политике США в отношении СССР начала 1950-х годов, из которых явствовало, что США имели внятную, хорошо продуманную стратегию и тактику в борьбе против СССР, которая координировалась специальным штабом. У меня возник вопрос: «А имелись ли такие планы у руководства СССР? Был ли штаб, который организовывал эту борьбу с нашей стороны?» Я обратился с этим вопросом к знакомым генералам и офицерам центрального аппарата Федеральной службы безопасности и вскоре получил ответ, что никаких сведений по этому поводу они не нашли. Ну что ж, подумал я, возможно, эти данные все еще остаются секретными. Хотя на фоне саморазоблачений, которые происходили в начале «перестройки» и «реформ», когда огласке предавались многие куда более секретные сведения, это казалось странным.
В ходе моих исследований в Исторической библиотеке был обнаружен сборник «Документы американской внешней политики и стратегии 1945–1950 гг.», рассекреченный правительством США и изданный Колумбийским университетом еще в 1978 г. Наш университет организовал перевод этого сборника, я отобрал те документы, которые имели отношение непосредственно к СССР и социалистическим странам, написал вступительную статью и издал книгу под названием «Главный противник» (М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. 504 с.). Книгу эту я отослал многим политикам и государственным деятелям, дипломатам, работникам российских спецслужб.
Однажды, в конце января 2007 г., мне позвонил Филипп Денисович Бобков, имя которого я знал, но не был знаком с ним лично. Он сказал, что прочитал эту книгу и хотел бы встретиться со мной, поговорить на эту тему. Я пригласил его в университет. 1 февраля 2007 г. состоялись наша встреча и разговор, который с разрешения Ф. Д. Бобкова был записан на диктофон и представляется читателям с небольшими сокращениями. На мой взгляд, в нем есть немало информации, которую можно отнести к разряду сенсаций, позволяющих понять, почему же все-таки СССР проиграл холодную войну.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА — НАСТОЯЩАЯ ВОЙНА
Запись беседы ректора МосГУ И. М. Ильинского
с генералом армии Ф. Д. Бобковым
1 февраля 2007 г.
Ф. Д. БОБКОВ
Вы издали очень важную книгу. Она значима не только потому, что и в Вашей вступительной статье к ней, и в собранных документах говорится о том, как готовилась холодная война. Эта книга лежит в основе того, что ждет Россию. Вся беда наша, если говорить о холодной войне, состояла в том, что руководство СССР не придавало большого значения тому, что против нас идет именно война. Поэтому публикуемые документы американской внешней политики и стратегии, планы ведения холодной войны очень важны. У нас было немало материалов разведки, относящихся к 1946-му и другим годам. Они были доложены тогда руководству страны. Однако в аппарате ЦК КПСС было убеждение, что нам ничего не угрожает. Мы победили Гитлера, фашизм…
Правда, позднее появилась несколько иная точка зрения. В самом ЦК началось деление во взглядах на мировую ситуацию.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
ЦК — на каком уровне? Секретари, заведующие отделами?
Ф. Д. БОБКОВ
Началось с уровня отделов. На определенном этапе дошло до секретарей.
О чем ставили вопрос органы безопасности, люди в самом ЦК, в ЦК ВЛКСМ, которые понимали суть проблемы? В жизни советского общества есть определенные изъяны. Для того чтобы бороться с противником, надо устранять эти изъяны. Почему? Да потому, что противник играет именно на этом. А какие это изъяны? Например, межнациональные отношения. Началось с союзных республик, потом пошло дальше. Мы видели эти проблемы, но никто не хотел реагировать, все охотно говорили о дружбе народов. Но надо было работать, укреплять эту дружбу. Это с одной стороны.
С другой стороны, начали нарастать коррупция, взяточничество. Сначала на уровне подарков. Я застал еще жизнь при Сталине. При Сталине не было такого положения, что, допустим, я еду куда-то на периферию и мне преподносили бы какой-то подарок. Тем более деньги. Да, дарили подарки Сталину, но он отправлял их в музей. У себя ничего не оставлял.
А когда Никита Сергеевич Хрущев появился, начались подарки. Это явление все нарастало и нарастало. На этом играли партийный аппарат, областные руководители. До районного уровня не везде доходило, но во власти многие начали жить своей жизнью, меньше заботиться о народе. Возникла и нарастала теневая экономика. Думается, что подвигли к ее появлению ряд мер. В частности, ликвидация артельного труда, мелкого частного, промысловой кооперации; трудности на селе — ликвидация частного скота, приусадебных участков, линия на перевод колхозов в совхозы.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я хочу задать Вам несколько важных вопросов. В документе Совета национальной безопасности США № 68 от 14 апреля 1950 г., который развивает документ № 20/1 от 18 августа 1948 г. «Цели США в отношении России» и представляет, в сущности, идеологию и программу холодной войны против СССР и социалистических стран, говорится прямо (цитирую): «Успех предлагаемой программы полностью зависит от того, насколько наше правительство, американский народ и все свободные народы сумеют в конечном итоге признать, что холодная война — это на самом деле настоящая война, в которой на карту поставлено выживание свободного мира… Выполнение этой программы потребует от нас всех находчивости, жертвенности и единства, диктуемых суровостью проблемы, и настойчивого упорства в достижении наших национальных задач». «Настоящая война», понимаете? Казалось бы, совершенно нелепый призыв к обществу, где властвуют индивидуализм, прагматизм, о единстве и жертвенности.
Они понимали: это настоящая война. А было ли такое понимание, что это настоящая война, у нас?
Ф. Д. БОБКОВ
Вот в этом вся беда: не было. Ее в основном рассматривали как антисоветскую пропаганду, ставившую целью вызвать недовольство социалистической системой, подорвать веру в коммунизм.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
В 60-е и 70-е годы я был комсомольским работником. Для нас это была просто расхожая фраза: идет холодная война. Оба слова — «холодная война» брались в кавычки. То есть вроде бы война, а на самом деле — игра.
Поскольку не было понимания, что холодная война — это настоящая война, то не было и программы, внятного плана противостояния. А с той стороны — был. Из того же документа № 68 1950 г. явствует, что президент США, одобрив предложенную идеологию и программу холодной войны, поручил Совету национальной безопасности при поддержке других соответствующих министерств и ведомств обеспечивать координацию и выполнение поставленных в нем задач в срочном порядке и на долгосрочной основе в течение такого периода времени, который будет необходим для осуществления этих задач. Для этого представители участвующих министерств и ведомств, Комитета начальников штабов или их заместители, а также представители других министерств и ведомств (в зависимости от необходимости) создали новый штаб, который занимался разработкой согласованных программ, предназначенных для рассмотрения Советом национальной безопасности. Была целая система документов, начиная с известной телеграммы Джорджа Кеннана, поверенного в делах США в СССР, в которой он говорил, что СССР силен во многих отношениях, но у Системы есть одно слабое звено — это отношения власти и народа. Это то, о чем Вы говорили. И надо бить в эту точку. Была конкретная программа действий, и был штаб, который их координировал.
Ф. Д. БОБКОВ
Совершенно верно. А у нас не было ни того, ни другого. Это была самая большая беда.
Мы вносили предложения по этому поводу, говорили, что надо ставить вопрос шире. Вот пример. Это не решающий вопрос, частный, но важный, ибо еврейская проблема в холодной войне нашими противниками рассматривалась как средство разжигания межнациональных конфликтов и давления на основы советского конституционного строя. В связи с этим мы внесли предложение — создать международный оргкомитет по подготовке международной конференции по борьбе с сионизмом. Это была записка ЦК КПСС, подписанная Ю. В. Андроповым. В соцстранах нас поддержали. Поддержали итальянские и французские коммунисты, ряд еврейских организаций. Мы не предлагали эту конференцию завтра же проводить. Говорили, что ее можно провести и через 10 лет, но пусть оргкомитет работает как антисионистский центр. Но ЦК решил создать антисионистский комитет в СССР. Только в СССР.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Это центр, который возглавлял генерал…
Ф. Д. БОБКОВ
Да, генерал Драгунский. Я его еле уговорил, кстати.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Короче говоря, в руководстве СССР не было понимания, что холодная война — это настоящая война. Не было программы и планов противостояния. Не было никакого координационного штаба или структуры, которые бы эту войну как-то организовывали. Более того, сознательно уходили от этих проблем.
Ф. Д. БОБКОВ
Важную роль должен был играть Международный отдел ЦК во главе с секретарем ЦК КПСС Пономаревым. Но он, укрепляя связи с коммунистами разных стран, отошел от китайской компартии, не занял твердую позицию в борьбе с ревизионизмом, заметны стали и колебания в оценках развития коммунистического движения среди работавших в отделе ЦК партии.
Слабо или почти не изучались причины, порождавшие негативные проявления в стране.
Вот хотя бы такой вопрос. В 1967 г. в КГБ СССР создали Пятое управление. Дело в том, что в стране начиная с 1957 г. почти ежегодно случались массовые беспорядки. Обычно начиналось со столкновений с милицией. Тяжелые были случаи. Громили милицейские участки, а нередко и райкомы партии. Когда создали Пятое управление, первое, что мы сделали, — проанализировали причины этих массовых беспорядков. Дали предложения в ЦК. Начали работать сами. И устранили беспорядки. За все время после 1967 г. в СССР был один или два таких случая. Это я говорю к тому, что можно было решить любую проблему в стране. Если делаешь, то получается. Надо было усиливать внутреннюю политику, решать жизненные проблемы народа. А этого делать не всегда хотели или хорошие начинания до конца не доводили. И это было большой ошибкой.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Надо так понимать, что не хватало, честно говоря, ума. Мы проигрывали интеллектуально.
Ф. Д. БОБКОВ
А главное — отдалялись от марксизма. Уходили от государственной идеологии. После смерти И. В. Сталина идеология практически осталась только в цитатах, которые подбирались для докладов. А вдумчивости по поводу того, что делать и как делать, опираясь на эту идеологию, не было.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
А это значит, что стали проигрывать и духовно. Ведь идеология марксизма-ленинизма все-таки давала людям некие духовные опоры. Сами-то наши «вожди» после Сталина идеологами не были. Их мировоззрение определялось уровнем грамотности и миропониманием тех помощников, которых они себе подбирали. Я знавал некоторых из них. Довольно серые, посредственные люди, без убеждений.
Ф. Д. БОБКОВ
Я Вам скажу, что у Леонида Ильича Брежнева случилась вот какая беда… В принципе это была светлая голова. Конечно, он не был большим теоретиком, но был хорошим организатором. В первые годы он, в общем-то, активно за дела взялся. И если бы так было и дальше.
На первом этапе, когда он стал генсеком, он, естественно, корректировал то, что было при Хрущеве. И тут пошли волной разговоры, что он возвращается к Сталину, что это линия возврата к сталинизму. Это его, конечно, сдерживало в определенной мере, потому что в ЦК были люди, которые в свое время активно боролись против Сталина.
А когда он стал уже больным человеком, ему не дали уйти. А он ведь действительно хотел уйти, не раз просил об этом Политбюро. Но его окружали старики, которые понимали, что если он уйдет, то и они вслед за ним. И вот эта вся команда начала крутить свои дела. Они не давали возможности войти в руководство молодым, закрыли все пути. Начали с Шелепина, стали убирать всех, кто из комсомола пришел. Семичастного, да и не только его, тоже убрали.
Конечно, ошибки в поведении «молодых» были. Помню, мы немало на эту тему говорили с первым секретарем ЦК комсомола Сергеем Павловичем Павловым, да и с самим Семичастным. Я им говорил: «Что вы делаете? Вы видите, что происходит? А вы собираетесь компаниями и пьете за «железного Шурика». Зачем?! Вы скромно ведите себя по отношению к Шелепину». Конечно, Шелепин, если бы он стал руководителем КПСС, сделал бы нашу жизнь несколько иной. Шелепин был интересный человек. У него один был недостаток, который и в КГБ сказывался: он очень поддался, очень многое делал так, как хотел Хрущев, работал под него. Это видно было. Может, иначе вести себя не стоило ради будущего. Но в перспективе Шелепин мог оправдать роль руководителя партии и государства.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
А кто такой Никита Сергеевич Хрущев в Вашем представлении?
Ф. Д. БОБКОВ
В моем представлении… Я могу рассказать о своем представлении о Хрущеве… У меня был один очень хороший знакомый. Он был пожилой уже человек, был старше меня лет на 20, заведовал кафедрой философии в одном из московских институтов. Старый большевик. И вот был у нас с ним такой разговор.
Хрущева брали первым секретарем Московского горкома партии с Украины. Это 1951 год. Именно в это время шел у нас с ним разговор. Он мне говорит: «Что происходит? Ведь я с Хрущевым вместе голосовал за троцкистскую резолюцию в 1921 г. Меня тогда исключили из партии. И до сих пор не восстановили. Хрущев после меня еще трижды голосовал за троцкистскую резолюцию. А сейчас он член Политбюро. Как это возможно?»
Почему Хрущев сохранился? Я думаю, потому, что Хрущев вместе с женой Сталина Надеждой Аллилуевой учился в Промышленной академии. Они дружили с ней. Хрущев бывал на обедах у Сталина. Надежда приглашала. Когда она застрелилась, то у Сталина, возможно, осталось в памяти чувство к Хрущеву как к близкому для Надежды человеку. И Хрущева не тронули во всех этих троцкистских делах.
Вот такое у меня ощущение. Я почему об этом говорю? Потому, что если вникнуть в то, что делал Хрущев, когда он пришел к власти, то это, в общем-то, троцкистский вариант.
Первое. Это очень активная работа по ликвидации колхозов, укрупнение колхозов, превращение колхозов в совхозы. Это то, что было у троцкистов: сельские жители должны пройти через «рабочий котел». Хрущев очень активно начал этим заниматься. В результате индивидуальный скот был весь вырезан, приусадебные участки все были отобраны. И люди остались ни с чем. Если раньше колхознику трудно было жить на трудодень, то ему помогали хотя бы своя картошка и овощи. А в данном случае он и этого лишился. Ему стали давать какие-то 20 рублей в месяц. Это деревня.
Теперь возьмите партию. Он разделил ее на рабочую и сельскую. Фактически это была ликвидация единой компартии: партия промышленная и партии сельская. Две партии. Это сразу столкнуло людей.
Хрущев провел денежную реформу. Да, Сталин тоже проводил денежную реформу в 1947 г. Страна еще была нищей после войны. Но ведь как он проводил? Если у тебя на руках до 1000 рублей, то деньги меняются один к одному. Если 3000 лежит в сберкассе — то один к одному. И только свыше этого начинались какие-то варианты. А Хрущев что делал? Один к десяти — и все! Фактически мы резко повысили цены. Повысили за счет неимущих. Одно дело — поменять 30 тысяч, а другое — какие-то 100 рублей, которые у тебя остались.
Эти шаги, которые предпринимал Хрущев, отдавали троцкистским духом.
Но заслуги Хрущева в восстановлении законности в стране, осуждение сталинских репрессий надо высоко ценить и не умалять сделанного им на посту руководителя партии.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Интересно — о Хрущеве никто так не говорил, никто под таким углом зрения не писал.
Ф. Д. БОБКОВ
Я писал.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я хочу вернуться к холодной войне. Для меня то, о чем мы с Вами говорим, кажется главной причиной распада страны. Главной. Не экономика, не нефть и газ, не гонка вооружений, не ядерное оружие. Это все важно. Но главное — мы потеряли людей, их сознание, души потеряли. В результате — непонимание простых вещей.
Простому человеку, обывателю, ему, как говорится, «по барабану», в какой системе он живет, как она называется — социализм, капитализм. Ему важно, чтобы он жил в сносных условиях: был сыт, чтобы быт его был устроен более или менее прилично, чтобы смог сам учиться и обучить детей, чтобы мог как-то планировать свое будущее… Бытовая, скажем так, сторона вопроса. Это — первостепенное. Отдельно взятый простой человек хочет жить и умереть достойно. И ты дай ему это. А когда это есть, можно сказать: «Парень, ты же хорошо живешь, у тебя все нормально, но ведь так не будет, если мы не подумаем об армии, о безопасности, о космосе, о завтрашнем дне и так далее. Давай поделимся: сколько тебе, сколько обществу, сколько государству».
Это было главным. Но об этом — о жизни и быте народа — очень мало и плохо думали. Поэтому американцы и подметили: у коммунистов основная проблема — отношения власти и народа. Власть строила схему победы мировой революции и была уверена, что так оно и будет, потому что так Маркс написал, а Ленин подтвердил.
Ф. Д. БОБКОВ
С тем, что Вы говорите, я абсолютно согласен. Самое главное, что человек жил. Он точно знал, что он не умрет с голода. Он знал, что если у него нечего есть, то он придет в местком, профком. И ему помогут. А сейчас?!
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я все же о другом — о том, что о человеке мало думали. Принималось много постановлений, проводилось много пленумов ЦК КПСС, а колбасы не было. Народу все равно, какие высокие идеологические цели преследует власть. А тем более когда человек видит, что может быть иная жизнь, когда появилась возможность выехать за рубеж и посмотреть. Это же был шок. Люди видели, сравнивали. Как можно было не учитывать этот факт? Даже если был «железный занавес». Да какой занавес в конце ХХ века? Слушали «Голос Америки», Би-би-си, понимали.
Ф. Д. БОБКОВ
Правильно говорите.
И вот здесь опять возвращаемся к Хрущеву, опять к троцкистам. Как повел себя Хрущев в международной политике? Ведь столкновение Сталина с троцкизмом произошло на какой почве? Когда Сталин встал во главе партии (а перед этим он не раз просил, чтобы его освободили от должности генерального секретаря, но его не освобождали), когда он увидел, что на него возложена такая ответственность, он выдвинул вопрос…
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Сталин просил освободить его от должности генсека? Сталин?
Ф. Д. БОБКОВ
Да. Он не раз просил об освобождении. Он еще при жизни Ленина просил. И когда он встал во главе страны, он какой вопрос выдвинул? Вопрос о строительстве социализма в одной отдельно взятой стране. А что это значило? Это был отказ от троцкистской идеи о мировой перманентной революции. Первое столкновение с троцкизмом произошло на этой почве.
А когда пришел Хрущев, то в своей внешней политике он, по сути дела, стал реализовывать идею мировой революции. Соцстраны — это одно дело. Но он стал брать шире — Африка, Азия, Латинская Америка. Колбасы не хватало, а мы строили стадионы в Индонезии, вооружали бесплатно разные страны. Зачем? Если бы эти деньги вкладывались в нужды нашего народа, нам жилось бы значительно лучше.
Мы много раз об этом ставили вопрос. Особенно сложная ситуация сложилась, когда Хрущев в 1956 г. разорвал отношения с Китаем. Это была стратегическая, опасная ошибка. Но это — троцкизм. И он привел вот к этим последствиям.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
В последние годы советской власти, когда я работал директором Научно-исследовательского центра, мы стали изучать проблемы молодежи, которые не ставились никогда, были под запретом: неформальные организации, девиантное поведение, пьянство, проституция, алкоголизм, наркомания. Меня стали приглашать выступать на Лубянку, в КГБ. Я выступал в большом зале, в малом зале, потом однажды на самом верху. Человек 15–20 сидело. Я не знал никого.
Всякий раз я чувствовал себя очень некомфортно, думал: «Если я буду рассказывать им то, что они хотят услышать, т. е. что все якобы нормально, все хорошо, тогда и у меня все будет хорошо в том смысле, что меня не накажут». А мне мои статьи и выступления обходились дорого. Большие нервотрепки были: то в горком партии позовут, то мне намекнет кое о чем наш подполковник, который курировал ВКШ.
Но я решил: буду говорить то, что знаю и как думаю. Так и выступал. Может быть, поэтому меня постепенно до кабинета парткома КГБ подняли.
Однажды я выступил, прощаюсь, а мне майор говорит: «Игорь Михайлович, пройдемте со мной…» «Та-а-к», — сказал себе. Майор словно услышал меня, говорит: «Да нет, Вам гонорар тут выписали». Спрашиваю: «Ну и насколько я наговорил?» Он отвечает: «Вообще-то, если по старым временам, то лет на 12, а пока — 30 рублей…»
Вот, скажите, пожалуйста. Вы занимались как раз этим — инакомыслием. Получалось, что я — инакомыслящий? К какой категории относился я и вообще люди такого рода?
Ф. Д. БОБКОВ
Если брать наше отношение к инакомыслящим, то мы не были против инакомыслящих… Нам навязали с Запада слово «диссидент». У нас оно нигде не фигурировало. Они ввели слово «диссидент» для того, чтобы защищать тех, кто работает с ними, кто работает на них. Так, как и сегодня. Вот и появились диссиденты. Сейчас под диссидентов очень многие подстраиваются, чтобы сказать: «Вот, я в то время…» Скажем, Рой Медведев — инакомыслящий? У меня с ним были добрые отношения в те годы. У него была одна проблема: он много и плохо писал о Брежневе как о личности. Писал много лишнего. Потом успокоился. Во всяком случае, у нас не было особых столкновений. Но инакомыслящий, который начинал бороться с конституционным строем… Они таких именовали диссидентами, якобы это просто инакомыслящие. С такими мы боролись.
Дело в том, что мы никогда не боялись сказать того, что надо сказать. Нам приходилось выступать в аудиториях очень часто. Я сам выступал.
В конце советского времени был такой случай. Создали российскую компартию. Ее первый секретарь Полозков пригласил меня в Высшую партийную школу. Они собрали секретарей райкомов. Я сказал: «У вас новая партия? Будем думать, что это очень хорошо. Но надо иметь в виду, что из-за этого КПСС сегодня — рыхлая партия. А вы ее еще больше дробите и ослабляете». Такой шум поднялся!
И еще я им сказал, что если мы сейчас не начнем работать над тем, чтобы укреплять государство, то через два-три года Советского Союза не будет. Когда я вернулся к себе в кабинет после выступления, мне говорят, что только что звонили от Горбачева и просили связаться с ним. Я позвонил. Горбачев говорит: «Слушай, что ты там говоришь насчет того, что Советского Союза не будет?» Отвечаю: «Я это говорил не от имени КГБ, а выразил свое личное мнение». «Я тебя прошу, не надо об этом говорить», — сказал Горбачев. Так что и нас тоже можно было записать в инакомыслящие.
Трудно все было. Жаль, что не удалось Андропову подольше побыть у руля.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Для меня удивительно, что эти американские секретные планы из книги «Главный противник» вдруг становятся откровением для спецслужб. Я недавно выступал перед ветеранами служб госбезопасности. Потом беседовал с одним, вторым, третьим… Все — генералы. Один из них отвечал за все архивы КГБ. Я спрашиваю: «И для вас это откровение?» Он говорит: «Да».
Почему? Неужели наша политическая разведка так плохо работала? Вот, скажем, письмо Аллена Даллеса, бывшего шефа ЦРУ, в котором он говорит о том, как они будут морально разлагать, развращать советский народ, и прежде всего молодежь, — оно было или нет?
Ф. Д. БОБКОВ
Было.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Где его найти? Потому что говорили, что письмо было сфабриковано.
Ф. Д. БОБКОВ
Письмо было даже опубликовано.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я никак не могу найти серьезный первоисточник. На Западе и некоторые наши исследователи утверждают, что это фальшивка, сочиненная КГБ. Еще говорят, будто его автор — писатель Анатолий Иванов, который написал «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень». Что это просто его вымысел. На самом деле я это письмо помню с комсомольских времен, с 1962–1963 гг. А Иванова я хорошо знал лично, и никогда об этом речи не было.
Где найти это письмо?
Ф. Д. БОБКОВ
Сейчас я Вам не отвечу. Кстати говоря, книги Иванова мне очень нравились. Я с удовольствием их читал, да и обсуждал с автором. Но я Вам скажу, что в принципе это все было известно.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Известно? Именно как документы?
Ф. Д. БОБКОВ
В своих книгах я Даллеса упоминал, много раз ссылался и на письмо Кеннана, которое приводится в «Главном противнике», на указания, которые еще в конце 40-х годов давало посольство США в Москве. Было также указание из Госдепа, что посольству США надо очень серьезно заниматься теми, кто формирует общественное мнение, — творческой интеллигенцией, студенчеством. Были такие указания.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
У Вас были их документы?
Ф. Д. БОБКОВ
Да, были.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
То есть политическая разведка работала.
Ф. Д. БОБКОВ
Где-то в году 1968-м, по-моему, тогда еще Мортин был начальником внешней разведки, мы с ним впервые написали в ЦК документ на базе разведданных об идеологической борьбе, как мы ее видели и т. д. Серьезный был документ. Коллегия КГБ заседала по этому поводу.
Но все дело в том, что это мы, спецслужбы, все говорили. А что делалось практически?..
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
То есть проблему надо перенести, как я понимаю, в кабинеты ЦК партии, политического руководства СССР.
Ф. Д. БОБКОВ
Именно. Не могла сама спецслужба что-то делать.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Между тем в 1949 г. американцы создали отдел и управление по тайным операциям, которые занимались фальсификацией данных, пуская всякие «утки» в идеологической борьбе. Это составляло основу информационной войны, психологической войны. У них были центры по изучению поведения человека даже на уровне подсознательного. Специальные научные исследования вели институты и лаборатории Принстонского, Колумбийского, Нью-Йоркского, Стэнфордского и других университетов. Были у них еще Гарвардский проект, Американский комитет по освобождению от большевизма… А мы?
Ф. Д. БОБКОВ
Когда пришел Андропов, мы тогда буквально через несколько месяцев в Институте социологии создали закрытый сектор нашего Пятого управления. Послали туда 15 наших офицеров. Во главе этого встал зам. директора института. На базе этого отдела потом и рос институт, который и сейчас существует. Сегодня некоторые ребята уже старики, но по-прежнему работают в этом институте. Это была единственная научная основа, которую мы использовали.
Ну и потом другое, понимаете… Наука никому не нужна.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Это точно — не нужна. Все всё сами знают, все всё сами понимают. А надо бы — изучать, думать, оценивать, понимать.
Ф. Д. БОБКОВ
Как Вы думаете, почему я всё возвращаюсь к Сталину и сравниваю его с Хрущевым?
Каким бы там ни был Сталин, но в 1952 г. он написал работу «Экономические проблемы социализма». Что в этих проблемах? Главное — это закон стоимости. Рыночная экономика и социализм. Он говорил, что сейчас у нас мир впереди, мы не будем воевать, у нас есть возможность работать над укреплением своего государства. А укреплять его мы можем только тогда, когда вернемся к объективным экономическим законам, которые государство подправляло. Но без этого мы не создали бы такую экономику, которая позволила нам выиграть войну. Мы выиграли войну. Страну восстановили. Всё. У нас есть теперь возможность и время работать без вмешательства государства в экономику. Основной объективный экономический закон — закон стоимости.
Хрущев пришел, он вспомнил об этом? Он вместе со сталинизмом выбросил и это. И наоборот, перешел от объективных экономических законов к тому, что стали утверждать какие-то волюнтаристские проекты.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Получается, что вся развальная работа началась с Хрущева?
Ф. Д. БОБКОВ
Получается так. Объективно.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
То есть под маркой демократизации и свободы на самом деле происходят какие-то противоестественные процессы. Они дифференцируют и разваливают целое на части. А ведь важно, чтобы процессы дифференциации и интеграции шли параллельно, одномоментно. В этом суть и логика развития. Чтобы общество сохранялось, надо управлять развитием. Дифференциацией надо управлять. А когда внешнюю оболочку, внешнее воздействие убираете — взрыв. Целое на части разлетается. И каждая часть начинает жить сама по себе. Суверенизация…
Ф. Д. БОБКОВ
Вот сейчас в Китае — мне дали материалы, которых я не видел раньше, читаю их — уже давно работают над новой политической экономией, сохраняя социализм.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Китай — это сама мудрость. Хотя развалиться может и Китай, если политическая воля и внешняя оболочка, воздействие государства исчезнут. Все полетит к черту.
Ф. Д. БОБКОВ
Они накормили людей, в основном решили эту задачу. Сейчас они ставят задачу не поощрять рост ВВП, с тем чтобы найти деньги на развитие высоких технологий. Они говорят: «Нам нужны технологии, чтобы мы обогнали развитые страны». И если им это удастся сделать, они, конечно, здорово продвинутся вперед.
Но все это основано на политэкономии — они не забывают Маркса. Они очень много от нас же взяли, как и Запад, капитализм взял от нас очень, очень много.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Очень много. Тот же Рузвельт в период Великой депрессии в США. Он же элементы планирования, государственное регулирование экономики ввел. И только поэтому вытащил страну, иначе бы она развалилась.
Ф. Д. БОБКОВ
А Эттли пришел в послевоенный развал. Первое, что он сделал, — национализировал шахты, угольную промышленность. Поэтому они выскочили.
Хочу подарить Вам свою книгу «Последние двадцать лет. Записки начальника политической контрразведки». Вышла в ноябре. Я не очень хотел ее издавать, но ребята меня уговорили.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Спасибо большое, очень интересно. Почитаю. И еще вторую Вашу книгу хотел бы получить — «Власть и КГБ».
Ф. Д. БОБКОВ
Я Вам ее пришлю, у меня еще несколько экземпляров осталось. Большой тираж был. Это белорусы издали тогда. Конечно, это все в прошлом, но есть тоска о будущем.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Есть такое. Ради этого, честно говоря, и работаешь — ради будущего. И не только тоска — грусть.
Ф. Д. БОБКОВ
Тоска — не то выражение. Грусть.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
А я хочу подарить Вам книгу «Между Будущим и Прошлым». Эта книга тоже не целостная, я ее собрал из брошюр и статей. Тут четыре моих брошюры. «Куда идти России» — это брошюра 1993 г. «О «культуре» войны и Культуре мира» — 1999 г. После ее выхода ко мне приезжал Игорь Николаевич Родионов — бывший министр обороны России, меня заочно приняли в Военную академию. Там речь идет о новой концепции войны в современном мире. Еще брошюры: «О молодежи», «О терроре и терроризме». А потом я набрал вокруг каждой брошюры статьи, наброски, заметки. Четыре блока получилось. Причем есть записи 80-х, 70-х годов. Мозаика такая. Я дал этой книге подзаголовок «Социальная философия Происходящего». В каждый данный момент я рефлексирую по конкретному поводу. Перестройка идет — о перестройке. Реформы — о реформах. И так далее по сегодняшний день.
Сегодня легко оценивать прошлое, тут все умные. А как понимать то, что происходит в данный момент? На самом деле — это свидетельство дальновидности, прозорливости, объективности исследователя. Это самое сложное.
Вот Горбачев, когда я его спросил: «Как оценить Ваши деяния?», ответил: «Я был в Китае, мы стояли с Дэн Сяопином, и кто-то спросил: «Как Вы оцениваете влияние Французской революции на Великую Октябрьскую революцию и на все происходящее в мире?» А Дэн Сяопин сказал: «Молодой человек, прошло еще слишком мало времени для того, чтобы можно было делать какие-то серьезные выводы». Так и я говорю. Говорить о том, что хорошо или плохо из того, что я сделал, еще рано. Вот пройдет лет двести…»
Дело в том, что через 200 лет можно нарисовать все что угодно, если подходить к истории как к политике, опрокинутой в прошлое. Факты — вещь коварная, они выстраиваются в зависимости от того, какую точку зрения ты занимаешь, какое мировоззрение исповедуешь, — вот такую историю ты и напишешь.
А в данный момент схватить суть Происходящего — это сложно. Кстати, эта книга признана «Лучшей книгой 2006 года» в номинации «Философия».
Ф. Д. БОБКОВ
Спасибо большое.
По сегодняшним процессам я одну свою мысль хочу высказать. Меня многое беспокоит. Беспокоит и то (может быть, я ошибаюсь), что кое-что сегодня повторяется из времен конца перестройки.
Когда в горбачевские времена в ходе перестройки полетела вниз экономика, то стали выдумывать, чем бы общество отвлечь. И придумали — новый заход по борьбе с культом. И он начался. Я говорил участникам выработки этой политики: «Зачем вы это делаете?» Мне отвечали: «Нет, нет! Так надо».
Что было достигнуто? Под удар попали спецслужбы, армия. Сейчас иногда задают вопрос: «А что ж такое был в тот момент КГБ? Почему и зачем КГБ довели до такого положения?» А для того, чтобы если кто-то из КГБ стал возражать против того, что происходило, то просто сказали бы: «Это — заговорщики». И все. Настолько КГБ был скомпрометирован.
Меня очень тревожит, что в течение последнего года активно стали добивать все советское — по телевидению, в прессе. Взялись и за Хрущева, и за Брежнева, и за Андропова, и вообще по всему советскому наносится сильный удар. Все повторяется.
В свои последние годы Горбачев в основном ушел в международную сферу. Не повторяем ли мы и это?
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я сначала со скепсисом воспринял приход Путина. Я понять не мог, как это полковник КГБ, пробежавший бегом по ряду государственных должностей, нигде надолго не задержавшись, не успев сделать что-то серьезное, стал Президентом. Это же огромная страна, такой мир, нужен такой масштаб мышления! Чтобы управлять такой страной в такой период истории, нужны мудрость, выдержка, воля!
А в последние годы с одобрением воспринимаю его меры. Можно говорить: «Давай еще дальше, еще лучше!» Но уже то, что он сделал, — это много: затормозил и остановил распад страны, вернул государству кое-что от акул, которые заглотили целые отрасли экономики. Хоть часть, хоть с потерями, но все-таки. Та же Роснефть. Дурь, конечно, — отдать Абрамовичу 8 млрд долларов за свою государственную собственность, но все-таки хоть это вернули. Будет работать теперь на государство.
Конечно, мы очень легко творим кумиров. Это потрясающее свойство русской натуры. Путин уже почти Господь Бог для многих. Во всех кабинетах его портреты понавесили, и нет уже никого лучше Путина. Он уже почти пророк, специалист по всем вопросам, обо всем говорит с полной уверенностью.
За все годы перестройки и реформ я как был человеком, который не смог прислониться умом и душой ни к одной политической фигуре, так и остаюсь таковым. В первый момент перестройки я с огромным интересом и энтузиазмом отнесся к ней, кинулся в перестроечные перемены. Они нужны были. Это очевидно. А потом, когда я стал видеть, как они происходят, я сказал: «Я за перемены, но…» Когда мы встретились в первый раз с Горбачевым у него в кабинете в 1994 г., он задал мне вопрос: «Вы за перестройку или против перестройки?» Я говорю: «Михаил Сергеевич, я — за перемены…» Он, не дожидаясь окончания фразы, говорит своему помощнику: «Наш человек!» Хлопает меня по плечу. Я продолжаю: «Михаил Сергеевич, я — «за», но так, как все было сделано…». — «Ну, это другой вопрос, — сказал Горбачев. — Это вопрос сложный. В принципе Вы — «за»?» Я отвечаю: «Кто же Вам может сказать, что перемены не нужны, что можно остановить изменения? Это нам неподвластно. А как это сделать, в каком направлении, ради чего и чего добиться в результате?..» Потом мы долго беседовали.
На первом этапе я воспринимал Горбачева нормально, а потом родилось чувство скепсиса, иронии и недоверия. Сейчас я наблюдаю Путина: то, что он сделал, — это хорошо. Что дальше-то будет?
Ф. Д. БОБКОВ
Я боюсь одной вещи: тот, кто придет ему на смену, может начать свою деятельность с того, что станет подвергать критике происходящее сейчас. И начнутся новые переделки. А Путин все-таки поставил на ноги многое.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Это самое страшное, что может произойти. Я бы предпочел, чтобы продолжался хотя бы вялотекущий процесс перемен, но — продолжался. А если начнется снова передел, то рухнет страна.
Ф. Д. БОБКОВ
А с Горбачевым у меня была встреча последний раз 9 мая этого года на приеме в честь Дня Победы. Мы сидели за столиком. Я чувствую, кто-то меня бьет по плечу сзади, оборачиваюсь — Михаил Сергеевич. Он: «Поздравляю! Ты же участник войны». Я говорю: «Я тоже Вас поздравляю, Михаил Сергеевич». Он сел, пауза небольшая, а потом спрашивает: «У меня есть к тебе вопрос: почему ты так плохо обо мне говоришь?» Я отвечаю: «Михаил Сергеевич, не совсем точно: я не только говорю, но и пишу, но не о Вас, а о политике Вашей». А он мне говорит: «Нам надо с тобой встретиться». Я говорю: «Для чего?» На том и расстались.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
И Горбачев, и Ельцин, как ни странно это может показаться, из одной плеяды: Геростраты, Нероны. Их мало волнуют беды людские. Пусть все горит, но самое главное, чтобы остаться в истории. Павлины в политике.
Но кроме всего прочего, я считаю, Горбачев был человеком слабой воли. Такие люди во власть не должны идти, в высших эшелонах власти они не имеют права быть.
Ф. Д. БОБКОВ
Да, он абсолютно слаб. Слаб, безусловно. Но еще, конечно, не глубоко образован.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
По большому счету — да. Он говорит, а ничего толком запомнить невозможно. Проходят десятилетия, а у него словесное недержание. Слова льются, но не складываются в ясно выраженные понятия.
Ф. Д. БОБКОВ
Да, вся беда его в этом. Неподготовленный человек для такого уровня.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
А вот Андропов… Он же участвовал в приходе Горбачева в верховную власть?
Ф. Д. БОБКОВ
Об этом много говорят. Андропов к нему относился очень аккуратно. И когда уже Юрий Владимирович болел, Чебриков мне рассказывал о том, что они очень много говорили на тему о том, что не Горбачев должен быть. Он не видел в нем первую фигуру.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Андропов сказал, что «мы не знаем общество, которое создали». Каково Ваше понимание этой формулы? Идея перестройки Андропову принадлежит?
Ф. Д. БОБКОВ
Нет, у Андропова не было идеи перестройки. У Андропова была одна идея — совершенствование социалистического строя. Когда он поставил вопрос: «В каком обществе мы живем?», он хотел отвечать через марксизм, как живем и как будем жить дальше.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Тогда его по-другому трактуют, потому что все говорят, что Андропов пришел, а поскольку, как председатель КГБ, много знал, и сказал, что мы не знаем общества, в котором живем.
Ф. Д. БОБКОВ
Андропов начал некоторые перемены, но это не вопросы перестройки. Например, я помню, он большую работу провел с Вайно. Они экспериментировали с развитием молочного хозяйства. Кстати говоря, очень успешно. Это был его один эксперимент.
Он начал заниматься сельским хозяйством: где и что сеять, как сеять. Возглавил это дело секретарь ЦК Никонов. Идея — от Андропова, а Никонов разработал очень серьезную программу по подъему сельского хозяйства. Поэтому Горбачев и убрал его из Политбюро.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
То есть философия развития общества у Андропова была другая?
Ф. Д. БОБКОВ
Да, конечно.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
И что же — всего этого не было видно в Горбачеве? Все в нем проявилось «вдруг», неожиданно?
Ф. Д. БОБКОВ
Его вытащил Суслов. Поскольку Суслов тоже ставропольский. Перед Горбачевым секретарем ЦК по сельскому хозяйству был Кулаков. Тоже из Ставрополья. Умер Кулаков. Горбачев — это сусловская идея, он ее внедрил.
Посмотрите, что сделал Горбачев. Вместо того чтобы заниматься сельским хозяйством, опираясь прежде всего на землю, он начал создавать агрогорода, агропромы. Он забрал всех агрономов, всех специалистов из колхозов и совхозов, перевез их в райцентр. Ну и что?
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я был в Канаде в 1976 г. Там советником по сельскому хозяйству работал бывший советник Кулакова. Он мне обо всем этом рассказывал. Но создание агропромов мы ведь начали еще раньше, при Брежневе?
Ф. Д. БОБКОВ
Это еще при Хрущеве началось.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Потом, при Брежневе, он начал педалировать эту идею.
Ф. Д. БОБКОВ
А Горбачев пошел на создание агропромов. Но он организовывал не комплексы, собственно говоря, а прежде всего чиновничий аппарат собирал. Строил дома и собирал туда всех. Он практически изъял, обескровил всю науку, специалистов всех выбрал, в райцентры пересадил.
Конечно, большую роль сыграли и люди, которые были с ним рядом. Это прежде всего Яковлев — в идеологическом плане. Ну и беда, несомненно, была в том, что среди тех, кто активно пошел путем перестройки, были и люди, которых Андропов привлек. Я в данном случае имею в виду Лигачева. В кадровом вопросе Лигачев сыграл отрицательную роль. Он помог Горбачеву во всем, заботясь о развитии страны. Лигачев — честный человек, и на его честности сыграли прорабы перестройки.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Мы говорим с Вами о внутреннем факторе в развале СССР. Он, конечно, определяющий. Без сомнения. Потому что если бы была сильная, правильная внутренняя политика, то захлебнулись бы и внешние силы. Но сейчас очень многие, особенно представители так называемых демократических сил, пытаются представить дело так: внешние факторы вообще никакого значения не имели и не имеют. У власти находились бездарные люди; система была гнилой по существу, уже поэтому она была обречена и должна была рухнуть. Весь вопрос состоял только в том, когда. А то, что внешние силы кое-что делали, — это все чепуха, мелочь.
Все это в последний раз я слышал на дискуссии Познера в программе «Времена». Там сидели Лужков, режиссер Кончаловский, писатель Аксенов, еще кто-то. Я полагаю, что это очень большая ошибка — так думать. Это огромная ошибка. Я не берусь говорить о процентном соотношении: какая сила — внешняя или внутренняя — имела большее значение. Будем считать, что внутренняя. Но ведь нас разваливали! Сознательно, целенаправленно, с затратой огромных средств, интеллектуального и прочего труда. Это была задача, которая реализовывалась на протяжении многих лет, в том числе с использованием наших внутренних противоречий и сил, которые, как жуки-короеды, изнутри грызли систему. Недооценивать этот факт просто глупо.
Ф. Д. БОБКОВ
Тогда это было главным.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
И сейчас это происходит. Вот эта моя книжка «Главный противник». Я ее не столько ради прошлого, а прежде всего ради будущего опубликовал.
Ф. Д. БОБКОВ
Она в этом смысле очень верна, я Вам сразу сказал. На ее основе надо строить программу.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Именно. И понимание, что у России был, есть и останется, пока она будет существовать, главный противник. Сегодня это США. Завтра или через сто лет геополитическая конфигурация в мире, наверное, изменится. Но если Россия будет жива, то у нее будет опять какой-то главный противник. Может, объединенная Европа или еще кто-то. Потому что Россия сама по себе, а тем более сильная — это для всех кость в горле.
Ф. Д. БОБКОВ
Их задача — развалить Россию.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Она всегда стояла. Вечная задача. Расколоть. Тогда большим игрокам жить легче, проще. С маленькой структурой проще разговаривать.
Сейчас работа идет, чтобы развалить страну. И у них (как и прежде) нет задачи — сделать это к 7 ноября 2008 г. или к какому-то конкретному сроку. Двадцать, пятьдесят, да и сто лет — не срок в таком масштабном деле.
Ф. Д. БОБКОВ
Кстати, в 1998 г. я случайно оказался в Минске в группе на приеме у Александра Лукашенко. Возник вопрос о создании Союза России и Белоруссии. Я сказал тогда, между прочим: «Ничего не получится из Союза. Экономическое развитие будет способствовать этому, но Союза не выйдет». — «Ну как же так?» — спросили меня. «Не выйдет, потому что американцы не для того ликвидировали Советский Союз, чтобы теперь способствовать его воссозданию. Союза вы никогда не создадите».
Все так и происходит. Почему? Потому что американцы. У меня в Минске жил один товарищ, он, к сожалению, скончался в прошлом году. Это был старый партизан. Он рассказывал: «Был у сестры и застал такую сцену: прибежал ее мальчишка, внук, и говорит: «Бабушка, ты меня не пустила на площадь сегодня, а ребята все получили по пять долларов. Они кричали там против Лукашенко».
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Это же известно! Конгресс США принимает то закон «О демократии в России», то выделяет деньги на развитие демократии в Белоруссии. Закон! Это же нонсенс! Как можно игнорировать эти факты? Если есть открытые акции, то надо же понять, что уж под ковром-то делается в тысячу раз больше!..
Ф. Д. БОБКОВ
Задача одна — развалить. Вот книга Ваша именно об этом.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Я недавно был в Швейцарии. Меня пригласил на ужин в мою честь один профессор, который у нас в университете преподает наездами. Он в банковской сфере много работал. Грамотный, умный человек. Он мне представил на ужине двух человек. У меня есть их визитки. Оба профессора. Один из Женевского университета, другой в Лозанне преподает. Один советолог, специалист по холодной войне. А второй писал диссертацию «Сталин как переговорщик». Один возглавлял Департамент ООН, а второй работал в ЮНЕСКО. Теперь оба в отставке, преподают.
Мы затеяли с ними разговор. Мой английский не очень сильный, но достаточный для того, чтобы вести политические разговоры. Я заканчивал Дипломатическую академию. Мы с ними минут 30 разговаривали. Я им говорю: «Вот Вы специалист по холодной войне, да? Вы хороший специалист?» — «Да, хороший», — отвечает. Я спрашиваю: «Вы знаете о том, что американцы сознательно разваливали СССР и что на этот счет есть документы?» Он возражает: «Этого быть не может, я историю холодной войны знаю отлично». Я говорю: «В 1978 г. в Колумбийском университете издан сборник совершенно секретных документов по внешней политике и стратегии США 1945–1950 гг. Вы знаете о том, что 1 июля 1945 г. должна была начаться третья мировая война, а главными силами должны были с подачи Черчилля выступить США? Наши союзники!..» Профессора говорят: «Этого не может быть». Я говорю: «Как не может быть? Документ под названием «Немыслимое» опубликован в 1998 г. Я вам его пришлю».
И я прислал им ксерокопии на английском языке. У меня есть их ответ: «Мы потрясены. Мы удивлены».
И в то же время они мне пишут: «Это, конечно, удивительно, но, с другой стороны, не очень: каждая крупная страна всегда разрабатывает различные варианты развития событий на всякий пожарный случай. Сталин собирался идти до Ла-Манша. Это было известно. Поэтому «Немыслимое» — это просто план. Он ведь не приведен в действие».
Да, план не был приведен в действие, но по вполне определенным причинам, и причины нам эти известны. Кое-какие действия со стороны Советского Союза, в частности Сталина, были совершены именно потому, что кое-какие данные о «Немыслимом» ему были известны. Отсюда задача — взять Берлин первыми и любой ценой, отсюда наши огромные потери под Берлином, отсюда наши некоторые поспешные действия, отсюда победа, доставшаяся слишком дорогой ценой. Но все в конце концов оправдано самой Победой. А со стороны «союзников» — это была провокация, это было коварство.
Я говорил тогда моим собеседникам: «Как вы относитесь к современному миру? Как понимаете развитие современных процессов? То, что делают Соединенные Штаты, — это все хорошо? Это все надо проглатывать? То, что они говорят, надо все принимать за чистую монету? Тут бомбы, там бомбы, этих надо отбомбить, других надо отбомбить. Со всем этим надо соглашаться? Вы видите, насколько коварны были союзники? Политика — вещь скверная. Но я знаю историю, поэтому меня не купишь ни на какие заявления. США и Великобритания, идущая в их хвосте, как охотничий пес, многократно показали, что они никогда не были искренними до конца. Всегда была игра. И цели этой игры известны нам». Собеседники стоят, лица у них недовольные. Я объясняю: «Ребята, я ведь не хочу вас перевербовать. Хочу просто сказать, что мы, в частности я, понимаем то, что происходит в мире, каким целям объективно служите вы, когда вы мне говорите, что Россия — на стороне зла, на стороне лжи».
Как это все довести до сознания наших политиков?.. Я разослал эту книжку по тремстам адресам…
Ф. Д. БОБКОВ
Насчет того, как донести, я вам приведу такой пример. Был такой профессор Николай Николаевич Яковлев.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
У него книга есть «ЦРУ против СССР». Я ее читал.
Ф. Д. БОБКОВ
Да, мы ее вместе писали. Мы ее написали в 1972 г. Мы там написали все, о чем мы сейчас говорим: что может ждать Советский Союз. Мы ее тоже разослали многим.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Вы в этой книге как автор присутствуете?
Ф. Д. БОБКОВ
Нет.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Вы были идеолог.
Ф. Д. БОБКОВ
Мы ее разослали всем членам коллегии министерств, в ЦК КПСС — зав. отделами, зам. зав. отделами, всем первым секретарям обкомов, кое-где и вторым. Прошло время. Как раз съезд был, не помню, какой, в 1972 г. На съезд партии мы эту книжку тоже принесли. Все, кто около меня сидел из делегатов, получили книгу.
И вот однажды, в 1991 г., я пришел в Министерство обороны РФ. Встретил Афанасьева, бывшего министра общего машиностроения. Он мне стал говорить: «Как же так получилось? Почему вы молчали?» Я спрашиваю: «А ты читал вот такую-то книгу?» — «Нет». Говорю: «Но ведь она у тебя на столе лежала дважды — как у министра и как у члена ЦК».
Я ему принес книгу на следующий день. Он ее прочел. Потом приходит и говорит: «Послушай, тут ведь все написано». Я объясняю: «Так вот для этого мы и посылали». Между нами идет шумный разговор, а дверь открыта. Проходит маршал Соколов (он у нас был руководителем группы советников), слышит шум, заходит: «Что вы тут так громко разговариваете?» Афанасьев: «Да вот, ты понимаешь, тут такая книга…» Маршал берет, листает эту книгу. Я говорю: «У Вас эта книга тоже в кабинете как у кандидата в члены Политбюро была, мы Вам ее специально посылали». Удивляется: «Да? А можно я возьму почитать?»
Вот так оно и получалось…
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
И сейчас так получается. Сейчас то же самое. Если записка наверх, то не больше двух страниц. А серьезный анализ никого не интересует.
Ф. Д. БОБКОВ
В этом вся беда.
И. М. ИЛЬИНСКИЙ
Филипп Денисович, я Вас хочу поблагодарить за то, что Вы любезно откликнулись на приглашение приехать. Я рад, что у нас состоялся честный, откровенный, искренний разговор.
Это для меня важно даже чисто по-человечески. Я хочу понимать, что происходило вчера, чтобы лучше понимать то, что происходит сегодня. Особенно на таком участке, где речь идет о душах. Есть те, кто отвечает за экономику, за нефть, за машиностроение. А кто-то отвечает за души? Был ЦК КПСС, был комсомол. Но кто-то еще должен был осуществлять работу по оценке духовного состояния народа, развитию духовности и нравственности?
Ф. Д. БОБКОВ
Хорошо, что мы встретились. Я очень рад.
Я еще раз возвращаюсь к Вашей книге. Это серьезная книга. Серьезная именно тем, что в ней говорится о том, что угрожает России...
МИР — ЭТО ВОЙНА
Когда я читаю рассуждения некоторых западных политиков о России, у меня возникает одна и та же мысль: они что — считают нас круглыми идиотами, которые не знают истории, не способны понимать не только их двойные, но и тройные стандарты?
Вот сюжет об отношении США к России… Бывший британский посол в Москве Р. Лэйн уверяет, что «считать, будто Америка угрожает России, абсурдно и смехотворно»1. В буквальном смысле и в данный момент — может быть. Но в принципе — несомненно угрожает. Ныне и в дальнейшем — как никогда прежде.
Ведь это конгресс США недавно учредил награду «За победу в холодной войне». Ведь это конгресс США недавно принял закон (!) «О демократии в России», выделяет многие десятки миллионов долларов на поддержку неправительственных организаций, среди которых есть и откровенные недоброжелатели России. Ведь это бывший госсекретарь США М. Олбрайт возглавляет одну из таких организаций под названием «Национальный демократический институт». С ее помощью в разные времена на американские деньги были созданы молодежная организация «Отпор» в Югославии, молодежные движения «Хватит» — в Грузии, «Пора» — на Украине, ставшие горючим материалом «цветных революций» в этих, а также в других странах, где они сорвались, — в Белоруссии, Узбекистане. Эта же организация активно работает в России. Зачем? Понятно. О продвижении НАТО на Восток, об установке ПРО в Европе и множестве других фактах не говорю.
В 2006 г. я опубликовал книгу под названием «Главный противник», в которой собраны некогда сверхсекретные документы стратегии и внешней политики США 1945–1950 гг., связанные с первым этапом холодной войны. Из этих документов явствует, сколь скрупулезно продумывались планы холодной войны. Она рассматривалась властями и спецорганами США (в отличие от властей СССР) как «настоящая война, в которой на карту поставлено выживание свободного мира» и которая «требует от всех нас находчивости, жертвенности и единства…» Сегодня говорят, что период после окончания Второй мировой войны — это небывало большой этап мирной жизни на планете. А ведь на самом-то деле все эти годы шла «настоящая война». СССР и его союзники проиграли ее не только в силу разного рода внутренних противоречий, скудоумия, безволия и продажности «верхов», но и в результате трагического непонимания, что это — не игра в слова, а именно настоящая война, которая выигравшей стороной и не останавливалась, продолжается и поныне.
Людей типа Ельцина и его завлабовской команды история ничему не научила. В. Путин, судя по отдельным оговоркам, понял суть Происходящего давным-давно. Но публично, внятно и в полный голос высказался только на международной конференции по безопасности в феврале 2007 г. в Мюнхене. Молодец! И я воспринял его речь вовсе не как воинственную и угрожающую, а как страстный призыв к честной политике и справедливому миру.
Да, в последние годы уже сделано кое-что для укрепления Российской армии и ее военно-технического оснащения. Надо идти дальше. Мы должны иметь сильную армию. А как иначе? Еще Наполеон заметил: «Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре вынужден будет кормить чужую». В данном случае — американскую, натовскую. Не надо рассказывать нам сказки о том, что расширение НАТО на Восток, размещение ПРО в Европе — в интересах России. И навязывать нам мысль, как это делает Р. Лэйн, о том, что «Российская армия как угроза для Запада исчезла навсегда», тоже не надо. Нам и в самом деле не до захватнических войн: свою бы территорию обжить, свой бы народ облагополучить. В этом смысле — Россия не угроза для Запада.
Однако когда г-н Лэйн говорит, что не верит в экономический суверенитет и возможности какой-либо страны создать самодостаточную экономику, он сильно лукавит. Самодостаточной экономики не может иметь — и чем дальше, тем в большей мере — ни одна из стран Европы. Это верно. Кроме России. Ибо ее ресурсный потенциал уникален, огромен, но пока не реализован. В принципе Россия может создать самодостаточную экономику, в том числе и все мыслимые высокие технологии. И обойтись при этом без так называемых развитых стран. Сроки, трудности — это другой вопрос. Но — может. А вот Европа, да и США в перспективе без российских сырьевых, энергетических и других ресурсов, без использования ее географических пространств — не смогут. Поэтому-то и кипят такие страсти вокруг Энергетической хартии, поэтому-то руки Запада так и тянутся в сторону России. Страна, богатая природными ресурсами, обречена на зависть и нападение со стороны тех, у кого этих ресурсов нет. Над Россией веками висит ресурсное проклятие. Оно тем более велико в ХХI веке, когда стало ясно, что многие невозобновимые сырьевые материалы планеты на исходе.
И тут набирающая силы «большая армия России» — кость в горле и большое препятствие на пути желаний западных «несуверенов». Ведь это только Америке можно иметь ныне немыслимо огромную армию с ежегодным бюджетом в полтриллиона долларов. Зачем же? Для борьбы с международным терроризмом? Да нет: США очень хочется иметь эту самую «самодостаточную, суверенную экономику», жить сытно и спокойно и в ту уже не столь далекую пору, когда скудеющих сырьевых запасов на планете на всех не хватит. «Все народы и страны — равны, — декларирует Америка. Но… некоторые все же равнее…» Поэтому-то новый министр обороны США Р. Гейтс и заявляет о возможности использования американских войск против «больших армий», к числу которых относится и армия России. Для многих такое заявление звучит фантастично и кажется невероятным. Слова Гейтса можно назвать, что и делает г-н Лэйн, «не особо умными», а я бы сказал более определенно — глупыми. В том смысле, что вслух о таких вещах вообще-то не говорят. Но ведь сегодня США — страна распоясавшаяся, страна-хулиган, делающая все так, как ей заблагорассудится. Получается, что свои намерения администрация США даже скрывать не хочет, открыто, на виду у всего мира грозит пальчиком: «Российские парни, не шалите!.. Встаньте в строй, на левый фланг…»
Ну а о том, что на самом деле думает Америка, определено ею давным-давно, еще в 1948 г., в документе Совета национальной безопасности США 20/1 под названием «Цели США в отношении России». Цитирую: «Прежде всего, стоит отметить, что вне зависимости от идеологической основы любого некоммунистического режима и вне зависимости от того, насколько он будет придерживаться идеалов либерализма и демократии, мы должны будем в той или иной форме обеспечить то, о чем уже говорилось выше. То есть даже если установившийся режим будет некоммунистическим и формально дружественным по отношению к нам, мы должны будем обеспечить следующее:
а) отсутствие у подобного режима большой военной мощи;
б) его сильную экономическую зависимость от внешнего мира;
в) соблюдение им прав национальных меньшинств;
г) отсутствие попыток установить подобие железного занавеса при контактах с внешним миром.
Если нам придется иметь дело с режимом, борющимся с коммунизмом и дружественным по отношению к нам, то мы, без сомнения, должны будем делать все, чтобы выполнение вышеописанных условий не было для него унизительным. Однако в той или иной форме нам все-таки придется следить за их соблюдением, если мы хотим мира и стабильности во всем мире»2.
Для людей, стремящихся к пониманию, ясно все. От их имени и говорил В. В. Путин в Мюнхене. Но г-ну Лэйну, который считает, что ныне отношения России с Западом хуже, чем когда-либо за последние двадцать лет, хотелось бы, видимо, чтобы в России, как это было при Ельцине, по-прежнему сидели тысячи американских «советников» (разведчиков), чтобы министры российского правительства и депутаты Госдумы летали в Вашингтон для согласования принимаемых законов и решений. Видимо, это имеет в виду г-н Лэйн, когда говорит, что демократия в России, еще не успев зародиться, уже увяла…
К рассуждениям и прогнозам по поводу России западных политиков и особенно англичан вообще надо относиться с предельной осторожностью. Это сегодня главный противник России — США. А в ХIХ веке в этой роли выступала Великобритания. Известна ее роль в развязывании Первой мировой войны. Известно, что У. Черчилль был главным вдохновителем нападения Антанты на Советы, одним из главных организаторов Гражданской войны. В июле 1919 г. на сделанный в английском парламенте запрос Черчилль, бывший тогда военным министром, дал следующее разъяснение: «Меня спрашивают, почему мы поддерживаем адмирала Колчака и генерала Деникина… Я отвечу парламенту с полной откровенностью. Когда был заключен Брест-Литовский договор, в России были провинции, которые не принимали участия в этом постыдном договоре, и они восстали против правительства, его подписавшего.
…Они образовали армию по нашему наущению и, без сомнения, в значительной степени на наши деньги. Такая наша помощь являлась для нас целесообразной военной политикой, так как, если бы мы не организовали этих русских армий, германцы захватили бы ресурсы России и тем ослабили бы нашу блокаду»3.
Российскому, да и британскому населению практически неизвестно то обстоятельство, что по распоряжению премьер-министра У. Черчилля в марте — апреле 1945 г., т. е. в тот момент, когда СССР и Великобритания еще были союзниками в борьбе с Гитлером, этот «союзник» дал своим военным задание подготовить план третьей мировой войны против СССР в союзе с США и остатками фашистских войск. Такой план под кодовым названием «Немыслимое» был представлен Черчиллю в окончательном виде 22 мая 1945 г. Третью мировую войну предполагалось начать 1 июля 1945 г. Этого не произошло по двум причинам.
Первая — об этом плане стало известно Сталину, и он, дабы показать «союзникам», полагавшим, будто мощь Советской армии на исходе, приказал любой ценой и в кратчайшие сроки взять штурмом Берлин. И мы водрузили Знамя Победы над Рейхстагом. Это произвело на «союзников» огромное впечатление. Генштаб доложил, что силы Советской армии превосходят силы «союзников» и быстрой победы им не видать, а проиграть войну — вероятно из-за «усталости и безразличия американцев», силы которых «оттянет магнит войны на Тихом океане». Это и есть вторая причина.
Речь идет о том, что, согласно ялтинским соглашениям, после победы над Германией СССР брал на себя обязательство объявить войну Японии, которая воевала против США. Война на два фронта (с Японией и СССР) грозила Америке потерями около миллиона солдат только на Тихоокеанском фронте. Для американцев, потерявших за всю Вторую мировую войну около 350 тыс. солдат, это было неприемлемо. Трумэн отказался от участия в затее Черчилля. Надо заметить, что план «Немыслимое» был отправлен в архив только 10 июня 1945 г.
Этот документ оставался совершенно секретным и был опубликован по требованию общественности, до которой доходили слухи о его существовании, лишь в 1998 г. Однако и в России, и в других странах, и в самой Великобритании о нем знают единицы специалистов и практически никто — из политиков и государственных деятелей. А ведь это документ в сущности своей предательский, говорящий о том, что во внешней политике абсолютно недопустимы разговоры о «вечной дружбе между народами», а тем более — высшими руководителями («друг Буш», «друг Коль» и т. п.).
Ныне отношения Великобритании и США определяются словом «особые». Это действительно так: Великобритания — это охотничий пес, выполняющий любые команды своего хозяина. Вот и вся «особость». Естественно поэтому, что подавляющее большинство политиков и дипломатов Великобритании, как действующих, так и отставных, поют американские песни на американский манер.
Можно полагать, конечно, как это предлагает нам г-н Лэйн, будто нынешний министр обороны Гейтс «всего лишь говорил о возможностях, к которым должно быть готово министерство обороны, и назвал три страны, которые могут стать проблемными» (на самом деле он назвал четыре: Россия, Китай, Северная Корея, Иран, добавив «или где-то еще». — И. И.). Но почему бы по той же логике (гипотетически) не строить свою внешнюю политику тем же России, Китаю, Ирану «или кому-то еще»?! История в огромной степени является вовсе не проявлением неких объективных социальных законов, которые, конечно, дают себя знать, но чаще всего тайных планов и сговоров, о которых мы узнаем через десятилетия, а то и столетия. Но если это так, то надо быть идиотом, чтобы не делать из этого факта соответствующих выводов.
Более того, тайными являются всегда только злые замыслы, авторы которых (высшие правители), как привило, по определению не считают их злыми изначально, искренне полагают, что в конечном счете их деяния принесут мир и благо уж если не всему человечеству, то хотя бы их народу. Беда в том, что по преимуществу эти люди не наделены ни выдающимся умом, ни особыми знаниями. Напротив, сплошь и рядом — это «серые мыши», принимающие свои полномочия и возможности воздействовать на ход истории и конкретные ситуации, которыми они наделяются, находясь в роли царей, королей, президентов, премьеров и министров, за свои способности находить истину. На самом деле, как это было, например, в России — с Горбачевым и Ельциным или в США — с Рейганом, Клинтоном и двумя Бушами (перечень имен можно продолжать до бесконечности), они постоянно совершали одну за другой бесконечные ошибки, многие из которых носят трагический характер.
Человек не может не заблуждаться, не ошибаться. Между нашим пониманием мира и реальностью всегда существует пространство еще не понятого. Наше понимание мира страдает фундаментальными изъянами. Но беда человечества от этого не была бы слишком большой, если бы в наших головах присутствовала эта истина: мы не можем не ошибаться, а значит, никому — ни гению-ученому, ни гению-политику — истина не принадлежит в абсолюте. Своей мыслью мы лишь движемся к ней ступень за ступенью. Мы поступаем так, как понимаем. Соблазн для политика сказать «я понял!» и принять решение — всегда огромен. Но именно это право — право принять решение — заколдовывает его ум и не дает возможности продвинуться к следующей ступени понимания, а следовательно, принимать более правильные решения. Принято считать, что ученый должен думать, а политик — решать. Но когда политик не обременен страстью думать и способностью мыслить масштабно, целостно, понимать суть вещей, мы получаем в итоге ту реальность, в которой немногие жируют, а подавляющее большинство не живет, а мучается.
В результате фантастических умственных и финансовых затрат, человеческой энергии мы создали мир хаоса, абсурда и насилия. В этом мире множество фундаментальных понятий в реальности переопределилось с «плюса» на «минус», но мы употребляем их в старом смысле, и от этого ум и психика людей уже свихнулись. Говорят, что в России уже сейчас 30% населения имеют психические отклонения, а вскоре эта цифра достигнет значения 50%.
Вспомним лозунги Оруэлла из его некогда казавшейся фантастической книги «1984», его философское «69», где все наоборот…
«Война — это мир»… Зачем бомбили американцы Югославию, Афганистан, Ирак, зачем пришли в него сегодня и собираются бомбить Иран? Ради мира во всем мире. А что имеем?..
«Свобода — это рабство»; «незнание — это сила»; «министерство любви», которое заведует пытками; «министерство изобилия», которое борется с голодом; «министерство правды», которое занимается дезинформацией населения… Все это списано с некогда существовавшей реальности, но было во многом домыслено, преувеличено и еще недавно выглядело фантасмогорично. А ныне — это наша повседневная реальность, которую мы отказываемся воспринимать именно таковой, какой она является по существу. Ну кто согласится с тем, что мы сегодня живем на войне? Очень немногие из мыслящих. Но ведь это — факт. Война на улицах, война в городах, война внутри стран, война между странами. Война в умах и душах людей. Война постепенно вошла в нашу жизнь и стала повседневностью.
Или вот еще… Некогда социалистическая Россия ныне усиленно строит капитализм, добросовестно срисовывая его «образ» с американского капитализма… В то же время один из отцов либерализма и рыночной экономики американский профессор М. Фридман сетует на то, что в США строят самый настоящий социализм…
Или: на Конференции ООН 1992 г., в которой участвовали около 150 стран, в том числе США и Россия, руководители этих стран поставили свои подписи под документом «Повестка дня на XXI век». В нем был сделан вывод, что прежняя и ныне действующая парадигма развития человечества («капитализм») полностью исчерпала себя и необходимо перейти на новый путь — путь устойчивого развития. Там же было сказано: или спасемся все, или погибнем все. «Титаник» человечества идет ко дну, но в трюмах и на верхней палубе — веселуха!.. А еще и «каюта» на «каюту» войной идут…
Человек — существо внушаемое, им легко манипулировать. Когда «оттуда» нам говорят: «Россия сгинула и — навсегда», «Россия — черная дыра», «В России нет сильной армии и никогда не будет» и т. п., надо понимать: в мире идет психологическая война, в которой с помощью СМИ и Интернета с российским народом и его властью проводится грандиозный сеанс гипноза, программирования их сознания, зомбирования. Нам внушаются определенные психологические установки по поводу настоящего и будущего России, которые определяют поведение людей… Это все не сказки и не шутки. Это — именно самая «настоящая война», которая, если воспользоваться текстом американского документа NSC 68 «Задачи и программы национальной безопасности США», развивающего положения документа № 20/1 от 18 августа 1948 г., требует от российского народа полного понимания этого факта, находчивости, жертвенности и единства, диктуемых суровостью ситуации, сложившейся в мире и в России. Кроме того, необходимо, чтобы Совет безопасности РФ стал тем штабом, который имел бы ясную философию, программу и планы противостояния в этой войне, координировал деятельность всех министерств и спецслужб по обеспечению национальной безопасности нашей страны.
Реалистически мыслящие люди в России и других странах, способные понимать суть вещей, должны осознать: «Рычаги управления сильнейшей державой на Земле оказались в руках экстремистов, которые руководствуются постулатом примитивной формы социального дарвинизма: жизнь — это борьба за выживание, а главный инструмент в борьбе за выживание — сила. Это извращенное мировоззрение»4. Это не мои мысли, хотя я полностью согласен с ними. Это слова американского мультимиллиардера Джорджа Сороса — человека весьма прагматичного и циничного, но умного, написавшего в 2004 г. книгу с символическим названием «Мыльный пузырь американского превосходства». К этим словам необходимо отнестись серьезно.
Погоня США за превосходством в мире — это опасный путь, заблуждение. Ирак стал еще одним моментом истины в этом вопросе. В мире многие считают США очагом науки и прогресса. На самом деле руководство этой страны застряло своими мозгами в XIX веке, исповедует социальный дарвинизм («выживает сильнейший»), рыночный фундаментализм и марксистскую идею (как это ни парадоксально!) о первичности материи и вторичности сознания, а также материальном базисе, который определяет духовную и идеологическую надстройку.
История показала, что эти истины далеки от абсолюта. А это значит, что в основе внешней политики США, основанной на силе, лежат ложные представления. Но строить иллюзии по поводу того, что новый президент США и его администрация резко изменят эту политику, не стоит. Взгляды демократов столь же искажены и предвзяты, как и миропонимание республиканцев: все они — выпускники одних и тех же колледжей и университетов, ученики одних и тех же профессоров, их сознание наполнено одними и теми же догмами, стереотипами, мифами.
Но если США не станут строить иную внешнюю политику, то России и всем другим странам, которые не хотят быть под американским каблуком, не остается ничего иного, как строить свою линию обороны, крепить военную мощь и т. п. Так США запускают в ход самораскручивающийся процесс гонки вооружений, международного терроризма, региональных военных конфликтов, которые в любой момент могут перерасти в «горячую» мировую войну, в которой без ядерного оружия не обойтись…
Филипп Денисович Бобков — участник Великой Отечественной войны, дважды ранен. В 1945 г. был направлен в ленинградскую школу контрразведки Смерш. Тогда и начал работу в органах государственной безопасности СССР. В течение нескольких лет был заместителем начальника Второго Главного управления КГБ СССР (контрразведка). С 1967 г. — заместитель начальника вновь созданного Пятого управления КГБ СССР (политическая контрразведка), вскоре — руководитель этого управления. Работал с Ю. В. Андроповым. С 1982 г. — заместитель, затем первый заместитель председателя Комитета государственной безопасности СССР. Генерал армии. Кавалер трех орденов Ленина, ордена Октябрьской Революции, ордена Отечественной войны I степени, ордена Славы III степени и др.
С 1991 г. служил инспектором-советником Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
После отставки занимался аналитической работой в ООО «Группа Мост», а ныне консультант РИА «Новости». Книги Ф. Д. Бобкова «КГБ и власть» (1995 г.), «Последние двадцать лет» (2006 г.) являются во многом сенсационными. Он же соавтор книги «Современный глобальный капитализм».
Игорь Михайлович Ильинский — видный российский ученый в области философии образования, социологии молодежи, молодежной политики, глобалистики и глобализации, организатор науки и высшего образования. Доктор философских наук, профессор. Ректор Московского гуманитарного университета (с 1994 г.). Член бюро Совета Российского гуманитарного научного фонда (с 2005 г.), член Совета Всемирного русского народного собора (с 2003 г.). Президент Союза негосударственных вузов Москвы и Московской области (с 1998 г.), президент Национального союза негосударственных вузов (с 2003 г.). Инициатор и главный разработчик теоретических и правовых основ государственной молодежной политики в СССР (1986 г.). Новаторские идеи и научные труды И. М. Ильинского активно используются при подготовке соответствующих законопроектов и программ. Книги И. М. Ильинского «Молодежь и молодежная политика» (2001 г.), «Образовательная революция» (2002 г.), «Негосударственные вузы России: опыт самоидентификации» (2004 г.), «Между Будущим и Прошлым: социальная философия Происходящего» (2006 г.), «Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945–1950 гг.» (2006 г.) получили высокую оценку в научном сообществе. Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2006 г.), ордена Дружбы (1996 г.), ордена Почета (2001 г.) и др.