Рассмотрение тенденций развития гуманитарного знания в XXI веке — задача сложная и потому, что само гуманитарное знание многогранно, необозримо, противоречиво, и потому, что тенденции развития в науке можно очертить лишь в самом общем виде, опираясь на экстраполяцию, моделирование, экспертную оценку некоторых черт и свойств, которые проявились уже достаточно ясно и в силу этого стали доступными для наблюдения и осознания. На деле же многие черты гуманитарного знания, которое мы сами или новые поколения ученых увидят через пять, десять, пятнадцать, пятьдесят и т. д. лет, сегодня совершенно не установимы, скрыты от нас.

Частью эти новые черты и свойства гуманитарного знания не известны в силу того, что материальная составляющая человеческого существования стремительно изменяется. Достоверно сказать, что войдет в повседневную жизнь людей уже через пять лет и какие социальные, психологические, антропологические последствия этого ожидаются, нельзя. Но это очевидное ныне обстоятельство — не единственное, которое следует учесть. Применение тезаурусного подхода (о нем немало сказано в данной монографии, см. раздел V) к анализу современного гуманитарного знания показывает, что в интеллектуальном пространстве все время находятся какие-то фрагменты старых и даже древних знаниевых систем (тезаурусных конструкций), которые долго, иногда многие века могут находиться в запасниках коллективной памяти и никак не проявлять себя, но в переходные периоды вдруг становятся актуальными для человеческих общностей, обретают своих адептов — теоретиков и практиков, перемещаются в зону социальной нормы.

Так сливаются Будущее и Прошлое, преодолевая мимолетность Настоящего. Настоящее таким путем раздвигает пространство и время и составляет в каждый момент множество параллельных социальных, культурных, ментальных целостностей, нередко совершенно не похожих друг на друга и даже враждебных друг другу, но поставленных в один пространственно-временной контекст. В этом смысле, когда мы говорим об актуализации фрагментов ушедших, забытых знаниевых систем или о предполагаемом гуманитарном знании будущего, нельзя не видеть, что и то и другое не обладают в Настоящем первозданностью и неизменностью, они контекстуально и субъектно переконструированы.

Предпринятая Институтом гуманитарных исследований попытка проследить тенденции развития гуманитарного знания в наступившем веке с учетом сказанного сама строится по модели тезаурусной конструкции, поскольку структурирует поле исследования по субъектно-ориентированному принципу. В чем он выражается в данном случае?

Кроме общих причин, связанных с мировой социокультурной динамикой, подчеркнем значение такого простого и конкретного обстоятельства: Институт гуманитарных исследований создан как структурное подразделение Московского гуманитарного университета, и его научно-исследовательская деятельность, помимо проведения фундаментальных исследований, непосредственно связана с обеспечением образовательных программ данного вуза. Университет не пошел по пути простого копирования государственных образовательных стандартов высшего образования и разработал дополнения к ним, основанные на новых научных знаниях и современных ожиданиях от выпускников по той или иной специальности. В итоге был сформирован Образовательный стандарт МосГУ, который еще называют «госстандартом +». Это — еще одна из идей И. М. Ильинского, который не только ее выдвинул, но и добился того, чтобы «плюсы» были разработаны применительно ко всем специальностям, по которым Университет ведет обучение. Здесь — обширное поле для гуманитарных наук, формирования научных школ и направлений.

Но ясно и то, что образовательные программы не могут быть складом всех научных достижений, здесь неизбежны ограничения, и, следовательно, действует принцип отбора наиболее важного. А значит, включается ценностный регулятор устанавливаемой нормы в сформулированной И.М. Ильинским «триаде» философии образования: знание, понимание, умение. Институт гуманитарных исследований участвует в этом процессе, и его взгляд на перспективы гуманитарного знания во многом определяются образовательными задачами. Это не значит, что Институт не ведет исследований за пределами утилитарных потребностей вузовских программ. Напротив, он не имел бы смысла как научный коллектив, если бы не разрабатывал фундаментальные проблемы наук о человеке и обществе, не шел впереди учебного процесса, хотя бы и организованного на основе «госстандарта +». Наиболее существенными научными результатами за два года работы ИГИ стали:

в области фундаментальных наук о человеке и обществе: трактовка перспектив человека как фундаментальной проблемы гуманитарного знания; создание концепции социального проектирования как основного механизма сознательного преобразования общества; обогащение теоретической концепции биоэтики новыми интерпретациями базовых понятий (биоэтика, информированное согласие, принцип предосторожности, технологический императив и др.) и разработка подходов к биоэтической составляющей гуманитарной экспертизы; разработка теории социальной справедливости и постановка перед научным сообществом проблемы социальной справедливости в аспекте связи биоэтики и прав человека; разработка подходов к концепции социальных общностей; применение тезаурусного подхода к междисциплинарным исследованиям социокультурных реальностей, введение в тезаурусную концепцию новых понятий (трактовка социализационного значения события и др.); разработка этнонационального аспекта социального развития России;

в области разработки проблем университетского образования: создание концепции университетской культуры как особой сферы мировой культуры; участие в разработке концепции Образовательного стандарта Московского гуманитарного университета; осмысление современных проблем университетского образования в контексте мировой культуры; обобщения на основе эмпирических исследований оценок студентами негосударственных и государственных вузов Москвы и ряда регионов страны реализации их вузами образовательных программ;

в области социологии молодежи: осмысление итогов предыдущих этапов развития научной школы социологии молодежи МосГУ; формирование категориального аппарата социологии молодежи с применением тезаурусного подхода; обобщения относительно социального облика студентов государственных и негосударственных вузов и социализационных характеристик первокурсников МосГУ;

в области исследования мировой литературы в контексте культуры: обобщения в отношении литературного процесса, охватывающего около шести тысячелетий и установление ритмики смены базовых литературных систем; трактовка стабильных эпох и переходных периодов в мировой литературе на основе историко-теоретического и тезаурусного подходов; выявление принципов-процессов в мировой литературе и исследование шекспиризации, руссоизации, мелодраматизации в европейской и русской литературах как примеров таких принципов-процессов; комплексное исследование феномена «русского Шекспира»; комплексное исследование предромантизма, романтизма, неоромантизма; культурологическая интерпретация дизайна, в том числе как явления литературы, культуры и общественной жизни, целостное рассмотрение феномена личности писателя в сфере культуры.

На первый взгляд, эти результаты связаны с разными научными темами, не составляют единства и, тем более, не выражают всей совокупности современных проблем гуманитарного знания. Очевидно и то, что достигнутые результаты — плод научной деятельности специалистов в разных областях гуманитарных наук. Но не будем поддаваться очевидности, и тогда станут заметны внутренние связи исследовательских проектов и связи ученых, составляющих ИГИ: ни первое, ни второе не случайно.

Это и покажет настоящая монография. В ней представлены темы, исключительно значимые для интердисциплинарного исследования и осмысления нынешнего состояния и тенденций развития гуманитарного знания. Интердисциплинарность — ведущая черта научного творчества Игоря Михайловича Ильинского.

Содержание монографии предопределено, во-первых, необозримостью гуманитарного знания и тенденций в нем и соответственно принципиальной невозможностью обеспечить полноту привлекаемых для анализа данных, во-вторых, тем обстоятельством, что концептуальная целостность гуманитарного знания обеспечивается на уровне конструируемых картин мира. Это обстоятельство парадоксальным образом отвергает ценность научного знания, если оно не прошло стадию ментальной переработки субъектом познания на основе концепции, обеспечивающей, в конечном счете, понимание значительной группы фактов, а именно тех, которые доступны для восприятия в данной социокультурной среде.

В силу этого мы в логике изложения идем от феномена ученого-гуманитария, от его функции демиурга — создателя знаниевых систем, которые оказываются существенными для трансформации картин мира и формирования ценностно-нормативной регуляции человеческой деятельности. Мы стремимся представить понимание человека как назначение гуманитарного знания и на этой основе охарактеризовать как перспективы человека, так и субъектные основы их осмысления в соответствии с социальным идеалом нашего времени. Этот подход предполагает обращение к жизненным траекториям ученых-гуманитарниев и их концептуальной трансформации фактов реальности. Более удачного примера, чем научная деятельность И.М. Ильинского, — не подобрать, даже если бы книга готовилась не в связи с его юбилеем. И мы даем портрет Игоря Михайловича Ильинского через наиболее значимые его концепции в сфере гуманитарного знания.

Рассмотрение гуманитарного знания в меняющемся мире ведется через характеристику новых черт современного научного знания, в котором сильна тенденция перехода в область гуманитарных технологий и новых трактовок человеческого потенциала и, следовательно, самих основ гуманизма. Из этого, в частности, следуют и новые процессы в различных гуманитарных науках, которые меняют и свою основную тематику, и исследовательские подходы, и критерии оценки достигнутого. В связи с развитием гуманитарных технологий обостренно стоит вопрос о «справедливом обществе» и в целом о принципе социальной справедливости, и это одна из стержневых тем монографии.

Важнейшие для перспектив гуманитарного знания проблемы образования мы рассматриваем в ключе концепции И.М. Ильинского об образовательной революции. Это позволяет обратиться и к культурологическим аспектам университета как институциональной формы выстраивания образовательных траекторий новых поколений носителей гуманитарного знания, и к актуальным дискуссиям об образовании, которые ведутся сегодня (в том числе и в связи с противоречиями Болонского процесса).

Особое место в монографии занимают проблемы осмысления молодежи как реального феномена нашей повседневности и одновременно как своеобразного моста в Будущее. Современное состояние молодежных исследований и перспективы развития теорий молодежи характеризуются с учетом особой роли крупнейшей в стране и признанной в мире научной школы социологии молодежи Московского гуманитарного университета, лидером которой справедливо называют Игоря Михайловича Ильинского.

Наконец, большое внимание в книге уделено тезаурусному подходу в гуманитарных науках, который активно развивается на базе Института гуманитарных исследований. Здесь на первый план выдвигается тезаурусный анализ мировой культуры и применение тезаурусного подхода к исследованию человека и общества.

Многие вопросы развития гуманитарного знания в XXI веке более обстоятельно отражены в научном журнале МосГУ «Знание. Понимание. Умение», главным редактором которого является И.М. Ильинский, а базой подготовки к изданию — Институт гуманитарных исследований. Другие вопросы освещены в монографии бегло или вообще не затронуты, хотя бы с ними и были связаны научные проекты ИГИ. Не все нам еще ясно, не все осмысленно. Но — век XXI только начинается!